Юрий Витальевич Яньшин - Формула Бога. Возвращение

момент, искупавшись, первый раз в бане и нырнув в сугроб, он искусственно созданный, впервые почувствовал себя человеком — русским человеком. Тридцатым, кого удалось Захарии привлечь на «светлую» сторону добра был слуга Дмитрия Солунского по имени Лупп. Вообще, раннехристианский период был необычайно «урожаен» для ангелов. Именно этот период дал огромный прирост в райанской цивилизации. Обилие подвижников веры и новомученников за короткий срок чуть ли не в два раза повысили народонаселение Рая. Их качество с точки зрения профессиональных навыков оставляло желать лучшего, так как это были преимущественно довольно молодые люди, еще не набравшие ни житейского, ни профессионального опыта. Их достоянием были бескорыстие, несгибаемость, самопожертвование и любовь к окружающим. Хороший набор для алмаза, но требующий длительной огранки. В любом случае, рабочих рук у райанцев прибавилось. Это Гавриилу тяжело дался перевод в «русский» сектор, а для Захарии, уже знакомого не понаслышке о славЕнских племенах, назначение сюда стало вполне ожидаемым и даже в некоторой степени желанным событием. Он вообще был из плеяды новаторов, для которых заняться чем-то новым было всегда более предпочтительным занятием, чем двигаться уже проторенной кем-то дорогой. Он говорил и мыслил на том же языке, что и те кто стоял с ним рядом на качающихся лодьях, отбиваясь от нурманнов, кто таскал камни для строительства Старой Ладоги, кто, служа Перуну, не ходил в завоевательные походы за золотом и рабами, а стоял на страже земли-кормилицы и тех кто не щадя пота работал на ней. Захария с большим воодушевлением вливался в тела этих мужественных и честных людей. Случайно или нет, но почти все свои воплощения Захария в «русском» секторе осуществлял в тела воинов. Все шестьдесят девять воплощений. За это время он успел побывать и в теле легендарного, но тем не менее вполне реального Алеши Поповича и соратника Александра Невского доблестного Филиппа, в язычестве Пелгусия. Побывал он Михаилом Бренком и стремянным князя Пожарского Василием. Защищал стены Соловецкого монастыря от ядер английской эскадры и был последним защитником Брестской крепости старшим лейтенантом Уматом Бархановым. До последнего держал штурвал самолета вместе с Юрием Яновым, став прототипом героя всем известной песни и прапорщиком Малыгиным из «Вымпела», прикрывшим собой своего командира от пуль крупнокалиберного пулемета. Россия вообще была странным государством. Она пребывала то в полусонном состоянии, отставая в развитии от остальных стран Европы, то вдруг очнувшись от непонятной спячки, начинала бешеными темпами наверстывать упущенное. Эти пробуждения от вековечного сна давали яростный и обильный приток «обращенных». Складывалось впечатление, будто она как лейденская банка заряжалась электричеством пассионарности, а затем бурно выплескивала ее в виде «святых» и подвижников. И вот какую особенность в связи с этим не раз отмечал про себя Захария. Список попавших в Рай и список почитаемых святых разнятся, чуть ли не диаметрально. Если из служителей церкви признанных блаженными, великомучениками или паче того святыми, в Рай попадало около четверти, то со светскими представителями удостоенными такого звания творилось что-то вовсе непонятное. На поверку выходило так, что райской жизни зачастую удостаивались простые люди, иногда даже вовсе незаметные — простые служаки без особых чинов или тихие трудяги от науки, не хватавшие звезд с небес. Нет, среди ученых, удостоившихся второй жизни, были и известные всем лица. Но что примечательно?! Ни один полководец, ни один князь или царь, за всю историю существования двух миров, так и не смогли достичь Райских Врат, хоть и были многие из них причислены к лику святых там у себя на Земле. Как не попал туда и тот разбойник, что висел рядом с Иисусом на кресте, хоть тот и обещал ему за веру и искреннее покаяние Царствие Божье. Видимо сиюминутного раскаяния душегуба, даже искреннего, все же оказалось маловато для искупления всех совершенных им злодеяний. А вот создатель атомной бомбы — Игорь Курчатов и сейчас преподавал и заведовал кафедрой «Атомарных превращений» в одном из райанских университетов. Это было уму непостижимо, но видимо у небес была своя бухгалтерия и своя логика. Но с некоторых пор, Захария шестым чувством начал ощущать еще не вполне оформившуюся, но, тем не менее, уже грозную опасность. Где-то примерно с --">