Вадим Геннадьевич Проскурин - Взлет индюка

Вадим Геннадьевич Проскурин Взлет индюка

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Лампочки сэра Трисама

1

Открытие электростанции Брювери отмечали в столице с большим размахом. В начале второго пополудни торжественный кортеж стартовал от дворца Трисама и неспешно двинулся по Мейн-Стрит к Нюбейбилонскому тракту. Неспешно — потому что Самый Дорогой Господин сэр Морис Трисам не переносил быстрой езды. Он и в молодости не отличался крепким вестибулярным аппаратом, а теперь, когда возраст и злоупотребление опиумом превратили его почти что в живое ископаемое, достаточно было пустить лошадей рысью, и уже через минуту Надежду и Опору Всея Человеческой Общины обязательно начинало тошнить. Поэтому кортеж двигался шагом, со скоростью пешехода.

Утром среди гвардейцев его божественности кардинала Рейнблада распространился клеветнический слух, что Великий Вождь Великой Родины якобы наотрез отказался участвовать в торжествах, и потребовал, чтобы электростанцию доставили во дворец, а там он с удовольствием исполнит все положенные обряды. Его божественность долго уговаривал почтенного старца, но не преуспел, и был вынужден позвать любимую дочь Великого Вождя — почтенную леди Патрицию Трисам, также именуемую Отвязная Патти. Любимая дочь то ли сумела разъяснить сэру Морису, что электростанцию технически невозможно доставить во дворец, а обряды провести надо, то ли как-то иначе убедила его отправиться в путь. Как бы то ни было, сэр Морис Трисам вскарабкался в Самую Главную Карету, и кортеж тронулся. В пути сэр Морис был весел и изволил игриво постукивать взятой в дорогу погремушкой-маракасом по лысой голове сэра Огрида Бейлиса, которому выпал жребий непосредственно сопровождать Великого Вождя в сегодняшней поездке. Сэр Бейлис делал вид, что ничего особенного не происходит, но его улыбка была неискренней, а в глазах, казалось, таилась смерть. К счастью для сэра Бейлиса, его мучения длились не слишком долго. Когда кортеж миновал предместья столицы и выехал в чистое поле, сэр Трисам потребовал трубочку опиума, пыхнул, и остаток пути пребывал в обычном расслабленно-блаженном состоянии.

Путь к объекту Брювери занял более трех часов, и еще около получаса пришлось ждать, пока кареты разместятся на стоянке, а вельможные персоны изволят разместиться на положенных местах. Многие отмечали, что организация празднества оставляет желать лучшего, а сэр Энтони Батлер, непосредственно отвечавший за мероприятие, был зол как сам Сэйтен, постоянно метался туда-сюда и непристойно бранил разных людей и орков. Говорят, за полчаса до начала церемонии он случайно выбранил дьякона Фредди Лу, чуть было не огреб от личной охраны бывшего олигарха, но вовремя извинился и тем спасся.

Наконец, церемония началась. С одноразового алтаря сняли занавески, и высшее общество одобрительно заохало — сегодняшняя девственница оказалась выше всяких похвал, воистину без единого изъяна, и где только его божественность отыскал такую красавицу? Дьякон Виктор Пауэр сказал, что будь такая телка его собственностью, он бы не осилил отдать ее для жертвы, а вдул бы всенепременно. На него, конечно, зашикали, но без особого возмущения. Все знали, что сэр Пауэр тоскует по своей резиденции в Драй Крике, которую недавно подарил леди Патриции Трисам, оттого злоупотребляет травой и все время пребывает чуть-чуть не в себе.

Его божественность зарезал телку ловко и аккуратно, она, похоже, вообще ничего не заметила. Никаких пророчеств девственница не произнесла и никакие демоны в церемонию не вмешивались.

Зарезав телку, кардинал вкусил кусочек ее сердца и запил рюмкой крови. Самый Дорогой Господин тоже вкусил и запил. Гвардейцы кардинала, стоявшие в почетном карауле, шушукались и спорили на щелбаны, не блеванет ли после этого Великий Вождь. Не блеванул.

Затем сэр Рейнблад произнес длинную и в целом унылую проповедь, в которой выразил уверенность в скорейшем наступлении светлого будущего и пообещал жестоко покарать любого, кто будет вредительствовать и вставлять палки промеж спиц колес прогресса. Потому что каждый такой человекообразный — враг народа. Имени покойного Стивена Тринити он не называл, но все и так поняли, о чем идет речь. Сэр Захария Харрисон заметил в этот момент, что на церемонии отсутствует Пол Макдак, и обратил на это внимание сэра Германа Пайка. Герман некоторое время озирался, а затем подтвердил, что --">