Артур Крижановский - Новый порядок

Артур Крижановский Новый порядок

По каплям созревает зло,

Не в одночасье ослепляет.

И чудотворность верных слов

Оно сперва не ослабляет.

Но неизбежен страшный миг,

Когда сольются капли в массу —

Зловеще искривится мир

В уродливую злую маску,

И тьма окружит палача,

Красней травы на поле битвы.

Ни застонать, ни закричать,

И позабудутся молитвы.

Дхаммапада^[1]

Огонь ярости зажжен в моей груди, и он будет гореть до последнего предела преисподней.

Второзаконие (гл. XXXII)

Часть 1 VESPERUM MUNDI EXPECTANS^[2]

Пойми же наконец, что в тебе есть божественное, стоящее выше малодушия, страстей и суеты, от которых тебя передергивает, как балаганную куклу.

Марк Аврелий

1

В это дождливое ноябрьское утро в центре Клайпеды — небольшого прибалтийского города на берегу Балтики — происходили странные события. Незадолго до прибытия московского поезда район вокзала был очищен от посторонних лиц, а встречающих вежливо попросили пройти за линию оцепления. Владельцам круглосуточных киосков и торговых точек еще накануне посоветовали держать свои доходные лавочки до полудня на замке, и, судя по всему, они сочли нужным прислушаться к этому совету. В шесть утра полиция очистила привокзальную площадь от частных и государственных такси, затем, получив приказ, все патрульные машины покинули район вокзала, чтобы перекрыть движение по Палангскому шоссе. Эстафету у полиции приняли люди в штатском. Они действовали быстро и со знанием дела Несколько джипов веером разъехались во все стороны и перегородили прилегающие к вокзалу улицы. Шесть машин остались на площади, еще четыре въехали прямо на перрон и блокировали его с двух сторон. Люди в штатском были вооружены, полтора десятка снайперов держали в руках винтовки с оптическими прицелами и внимательно наблюдали за окнами и крышами близлежащих домов.

Часы на старинной башне отзвонили восемь, когда из здания вокзала на перрон вышел высокий светловолосый мужчина, одетый в длинный темный плащ. На вид ему было едва за тридцать, но этот человек успел многого достичь в жизни. Звали его Римас Ремейка, и этим было все сказано. Еще бы — его считали самым богатым предпринимателем Литвы. Приводили и конкретные цифры: Ремейка контролировал треть всего частного бизнеса страны. Но это была лишь верхушка айсберга, и только считаные единицы представляли себе истинный вес и истинные возможности Римаса.

От группы штатских отделился человек и подошел к Ремейке. Это был Петерс Крастиньш. Существуют как минимум две сферы, где его имя не нуждается в рекомендациях: органы правопорядка и преступная среда. Поговаривают, что Красины работает на Ремейку, возглавляя у него службу безопасности. Но это лишь отчасти соответствует действительности. Крастиньш в самом деле руководит службой безопасности, но на Ремейку работают всего несколько его людей. Среди посвященных бытует мнение, что об этом человеке известно все, или почти все, но, как и в случае с Ремейкой, это поверхностное мнение.

Крастиньш лет на десять старше Ремейки, чуть ниже ростом, но шире в плечах. Одет в черный плащ, который успел изрядно промокнуть. Он был без головного убора, и дождевые капли текли по коротко стриженным седеющим волосам и обветренному широкоскулому лицу.

— Мы готовы, хотя я не думаю, что наша затея ему понравится, — его стальные серые глаза еще раз придирчиво осмотрели перрон и подъездные пути.

У Крастиньша был глухой, с легкой хрипотцой голос. На литовском он говорил с заметным акцентом.

— Не каждый день у твоего босса убивают жену, — хмуро заметил Ремейка. — Раз это моя идея, всю ответственность беру на себя.

— Мы делим ее пополам, — напомнил Крастиньш.

— Слышал, у нас неприятности в Минске, — задумчиво добавил Ремейка.

— У нас сплошные неприятности, — кивнул Крастиньш и направился к своим людям.

Седьмой вагон остановился точно напротив Ремейки. Ветер усилился, и косые струи дождя нещадно хлестали встречающих. Проводники едва успели открыть дверь и опустить трап, как вооруженные люди перекрыли выход изшестого и восьмого вагонов. Из седьмого бодро выскочила на перрон молодая пара с дорожными сумками, затем вышла пожилая женщина с девочкой-подростком, еще две женщины среднего возраста и, --">