Денис Георгиевич Кащеев - Путь к Небу

Денис Кащеев Путь к Небу (Путь Пустой Руки - 2)

ПРОЛОГ

Больше всего на свете юная Сато Ацуко любила собирать полевые цветы и составлять из них красивые композиции. Любила — и умела. Достопочтенный Танака-сэнсэй, ее школьный учитель, утверждал, что у девочки бесспорный талант к высокому искусству икэбана, и даже собирался послать ее на ежегодный министерский конкурс, к участию в котором допускались лишь лучшие из лучших. О большей чести Ацуко и мечтать не смела!

Цветы для своих композиций девочка обычно подыскивала на зеленых полянах парка, разбитого всего в квартале от ее школы — не столь большого и прославленного, как, скажем, Сады Хамарикю или Уэно, но зато тихого и уютного. Из конца в конец его пересекал извилистый ручей, от которого даже в самый знойный июльский день веяло прохладой. Если встать над неспешной водой на одном из горбатых мостиков, иногда можно было заметить внизу весело резвящихся пестрых карпов.

Впрочем, сегодня Ацуко было не до рыбьих игр — для работы, которую она делала по просьбе Танака-сэнсэя, ей кровь из носу требовался ирис-аямэ особого, нежно-голубого оттенка, отыскать который оказалось неожиданно непросто. Темно-голубые, синие, фиолетовые цветы попадались почти на каждом шагу, но все это было не то, совсем не то…

Обойдя большую часть знакомых полянок, но так и не найдя того, что было ей так нужно, девочка спустилась почти к самой воде — на миг ей почудилось, что у самой опоры перекинутого через ручей дощатого мостика мелькнул в траве лепесток «правильного» цвета. Но нет: это оказалась всего лишь оброненная кем-то голубая крышечка от бутылки. С досады пнув ее ногой в воду, Ацуко уже собиралась идти дальше, как вдруг на тропинке, ведущей к ручью, показался какой-то человек — мужчина лет двадцати пяти, худой и узколицый, одетый в строгий, совсем не по погоде, плотный темно-серый костюм. Почему-то решив, что незнакомец наверняка обратит внимание на лежащую на дне почти у самого берега жестяную крышечку, свяжет ее появление там с ней, Ацуко, и тогда непременно примется отчитывать ее за проступок, девочка торопливо метнулась под мостик и затаилась там.

Не заметив ни ее, ни мусора у берега, незнакомец взошел на мост, но вместо того, чтобы спокойно перейти на противоположный берег, остановился над ручьем — в просветы между досками Ацуко видела его долговязую фигуру, склонившуюся к перилам. Ничего не оставалось, как только терпеливо ждать, когда «серому костюму» наскучит любоваться водой, и он, наконец, уберется по своим взрослым делам.

Убираться, однако, незнакомец не спешил. Более того, в одиночестве он оставался недолго – не прошло и минуты, как к ручью вышли еще шестеро – трое с одного берега, трое – с другого. Никогда еще Ацуко не видела в «своем» парке столько народу сразу – даже в выходной или в праздник!

— Я ждал, что вы заявитесь, — сухо бросил вновь прибывшим с середины моста «серый костюм».

— И выбрал для смерти отличное место, Ито-сан, – усмехнулся один из людей на правом берегу.

– Опять же, и карпам будет чем пообедать! — хохотнули с другой стороны ручья.

Сердце Ацуко в ужасе замерло. Что они такое сказали? Для смерти?! Чьей смерти?!

— Вы идете против обычая, — заявил между тем человек, названный Ито-саном. -- Пожаловали за мной вшестером, да еще, небось, и с огнестрелом… Я требую честного поединка!

Над мостом что-то блеснуло на солнце, и девочка не столько увидела, сколько угадала: в руках у «серого костюма» откуда ни возьмись появился меч! Настоящий самурайский меч-катана! В мирном Токийском парке, в XXI веке!

– Ты получишь то, о чем… просишь, – проговорили между тем с берега. – Но только при условии, что расскажешь нам, где засела Наката Миюки. И куда спрятался твой босс Окада-сама!

– Я не знаю этого, – покачал головой Ито-сан. – Знал бы – все равно бы не рассказал, но просто не знаю.

– Твой язык лжив, как у кицунэ! – последовал насмешливый ответ. – Но нельзя не отдать тебе должное: держать его за зубами ты умеешь. Только за это, полагаю, тебя и терпел возле себя Окада-сама! Но именно поэтому живым ты нам не нужен – все равно ничего не расскажешь. Прощай, Ито-сан, встретимся в Пустоте!