Александр Евгеньевич Сухов - Один в поле

По всей видимости, «заботливые» родственнички никак не могли успокоиться и лелеяли надежду обобрать сироту. Как правило, проверки были неожиданными. Чиновники пихали любопытные носы во все дыры. Дед какое-то время терпел, но на третий за полгода их визит достал телефон и сделал кому-то видеозвонок. Затем передал трубку дородной даме из органов опеки и попечительства. Забавно было наблюдать, как женщина во время общения с неведомым мне абонентом то краснела, то бледнела, а в самом конце едва не грохнулась в обморок. После этого случая надзорные органы более нас не беспокоили. После убытия уважаемой комиссии Дед имел долгий разговор с кем-то из родни. Хоть он и не предназначался для детских ушей, мне удалось подслушать. Некоторые словесные обороты произвели на меня неизгладимое впечатление.

Жизнь на острове вовсе не означает полного отшельничества. Социопатом я не стал. Часто мы с Дедом посещали его знакомых в здешних поселках Хужир, Ялга, Харанцы. Там я сошелся с ровесниками. В основном это были буряты, чьи предки испокон веку проживали на острове. Мне удалось вполне вписаться в их сообщество. Как водится, сначала разбили друг другу носы, потом скорешились.

Для повышения коммуникабельности к одиннадцати годам мне был подарен квадроцикл на электротяге. Обслуживать и ремонтировать транспортное средство входило в непосредственные мои обязанности. Зато в моем и моих друзей распоряжении оказался весь немалый остров – у других ребят также были такие же квадроциклы. Рыбалка, ночевки в лесу у костра, купание в ледяной воде, стрельба по мишеням и прочие доступные радости. Повзрослев, наперегонки ухаживали за девчонками.

Примерно раз в квартал мы с опекуном отправлялись в Иркутск. У Деда в областном центре были какие-то дела. А я приобщался к условиям скученного проживания людей. Реже он улетал в Москву или даже за границу, но меня с собой не брал. Говорил: «Успеешь еще наездиться и насмотреться».

Чем, собственно, он занимался, мне не сообщалось, да я и сам не особо интересовался. Ну сидит человек в своем кабинете, меня не заставляет двор подметать, картошку чистить на кухне или еще какую «полезную работу работать», и хорошо – можно своими пацанскими делами заняться. Например, рогатку смастерить, вершу сплести из ивовых прутьев или просто поваляться с книжкой под солнцем на песочке у берега озера.

В четырнадцать Дед взял меня на самую настоящую охоту. Под Иркутском было организовано специальное охотхозяйство, где, оплатив лицензию, можно было «добыть» зверя. Именно «добыть», а не «застрелить» или «убить». Дед к таким тонкостям относился весьма и весьма серьезно. Там я самостоятельно выследил и подстрелил своего первого дикого зверя – это был обычный заяц. Как результат, навсегда «заболел» охотой. Бил оленя, лося, волка, даже медведя. А еще у меня обнаружился своего рода дар. Я интуитивно чувствовал, куда именно попадет пуля, и ни разу не ошибся. Странно, но раньше во время стрельбы по неживым мишеням такого не происходило, а тут вдруг ни с того ни с сего проявилось. Кстати говоря, после этого я стал лучше стрелять и по неодушевленным объектам.

Дед не сразу подметил эту мою особенность, а когда понял, отвез меня к одному шаману, проживавшему на северной оконечности острова, неподалеку от поселка Узуры, по сути, метеостанции. Вообще-то я ожидал увидеть что-то наподобие индейского вигвама, но шаман проживал в практически таком же бревенчатом доме, как мы с Дедом. Во дворе современный автомобиль, ветрогенератор и крыша из солнечных панелей, стилизованных под черепицу. Единственным необычным для меня объектом было дерево, украшенное разноцветными лентами. Нас встретил шаман Тудэб Батуев, невысокий полный человек типичной азиатской наружности. Облачен в синий халат, подпоясанный широким красным поясом, украшенным разноцветными веревочками и кистями, на голове странной формы шапка-колпак, обут в мягкие кожаные сапожки.

Дед сделал подношение «святому человеку» в виде ящика водки и некоторой суммы наличности и попросил почтенного Тудэба «посмотреть парнишку». Меня усадили прямо на землю перед деревом с лентами. Шаман разжег костер, накидал туда каких-то травок, от дыма которых у меня сначала защипало в носу, затем стало легко и весело, будто хватил кружку дедова пива – имелся к тому времени опыт нелегального употребления данного напитка. Затем, вооружившись бубном, он исполнил забавный танец и спел что-то --">