Светлана Альбертовна Тулина - СволочЪ

становились слышнее крики в салоне и дыхание бонда — хриплое, редкое, с присвистом. Все же повреждения оказались слишком велики и пережать плевральную полость полностью имплантатам не удалось.

— Вот и правильно. А этого… его, может быть, даже и починят, делов-то! Вот доберемся сейчас до сервиса и…

— Все! — со стороны салона в смотровое окошко просунулась довольная мордаха Селда. — Мы договорились! Маклайн настоящий мужик, не то что некоторые его водилы! К “Авангарду” я рулю, а обратно он свою колымагу сам поведет, так уж и быть, мы и сами доберемся. Так мы куда, командир? В центральный офис? Или в ближайший сервис? Тут есть один, у порта, совсем недалеко…

— В морг.

— В какой… морг?

— Городской. Центральный.

Бонд захрипел, закашлялся и снова стих. С физиономии Селда медленно сползала улыбка.

— Командир… я не понял. Он же еще…

— Ну какой сервис, ребята, ну что вы как маленькие… — Ларт скривился, потер лицо. — Ему же лет десять. Таких не ремонтируют, только на утилизацию. А вам охота заполнять все эти бумажки? Нет? Ну вот и значит…

— Значит, в морг, — согласился Селд, плотно сжав губы. Резко кивнул и захлопнул окошко, словно ставя точку в разговоре. Дживс так ничего и не сказал, и смотреть на него Ларту не хотелось.

Ларт был уверен, что поступает правильно. Что иначе никак невозможно. Что это единственный выход, единственный правильный выход. И что остальные тоже все понимают и поддерживают, потому что это действительно, на самом деле единственно правильный выход и другого просто нет.

Только вот от этой уверенности легче не становилось.

2. Ларри и Сволочь

Сволочу нравилось новое место службы. Хотя бы тем, что приписанных к полицейскому участку киборгов убивали гораздо реже, чем шпионов, пусть даже и промышленных, о военных лучше вообще не вспоминать. И новые хозяева Сволочу тоже пожалуй чтонравились — ну, настолько, насколько вообще могут нравиться люди. Хорошие такие, душевные. И особенно нравилось ему то, что были они полными идиотами, как и подобает большинству человеков.

Это только считается, что звучат они гордо. А на самом деле ничего подобного, дуб дубом: подойди к любому, постучи по лбу — как в вату, ни малейшего отзвука, тем более гордого. Потому что вата между ушами и есть. Серая и рыхлая.

Когда в первый же день один из молодых оперов начал объяснять ему правила обращения с принтером — Сволочь был уверен, что тот решил пошутить, и даже придумал четыре достойных продолжения шутки и как раз колебался между ними, проводя экстренный анализ предпочтений аудитории и ожидая направляющего вектора-подсказки от самого шутника. Хорошо, что рефлексы шпиона сработали и смеяться он не стал, поддержал шутку непроницаемым покерфейсом.

А потом обратил внимание на показания детектора — опер говорил с искренностью в 82 % — и заподозрил, что имеет дело с шуткой второго порядка, куда менее утонченной и более грубой: опытные оперативники и матерые детективы решили поиздеваться над салагой, а сами давятся от хохота по углам. Не могут же они всерьез предполагать, что киборг элитной шпионской линейки не сумеет изготовить на жалком, устаревшем еще полвека назад тридишнике не менее жалкую псевдофарфоровую кружку взамен расколотой? Помнится, еще во время тестирования они с напарником на подобных принтерах обеспечили полным вооружением одну маленькую революцию — а сумели бы довести дело и до большой, если бы экзаменатор вовремя не опомнился и не прекратил подачу исходного материала. А они тогда совсем зеленые были, три месяца как из репликатора, первая прошивка.

И вот сейчас молодой придурок, толком не знающий, с какого конца в бластер батарею засовывать, на полном серьезе устраивал подробный и дотошный инструктаж ему, высококлассному аналитику и стратегу, сумевшему бы при необходимости разобрать этот несчастный принтер в полной темноте и даже со связанными за спиной руками, а также назвать каждую его деталь на ста двадцати четырех языках. А какими словами при этом пользовался юный дебилоид и как он их пытался связать друг с другом, ну это же просто плакать хотелось! Или пристрелить из жалости и за издевательство над языком и здравым смыслом.

— Вот сюдой сыпай порошок, а потом жамкай на енту хню, кнопень то ись, токо не попутай, палец своенный спервась из воронки вынай, а опослясь уже и жамкай…

Вероятно, прокручивая в лицах тот --">