Михаил Семёнович Карабашьян - Битвы Фэнтези: Исход

Ступив на новый этаж, Чародей вдруг резко ощутил перемену в атмосфере, которая из удручающей и холодной превратилась в живую и радостную. На этом этаже жили орки и легионеры. Почти целыми днями они занимались тем, что устраивали попойку, а затем – состязания, без конца меряясь друг с другом силой, ловкостью или скоростью. Но, если в силе результат всегда был один – побеждали орки, то в состязаниях на скорость и ловкость итог всегда был непредсказуем. Даже Некромант порой спускался посмотреть на эти безумные скачки. Он каждый раз дожидался конца состязания, чтобы посмотреть, кто победит, а затем устраивал своим воинам выволочку за разгул и неподобающее поведение. Воины виновато выслушивали его порицания, но каждый раз после ухода командира, веселье возобновлялось вновь.

Этажом ниже расположились самураи. Здесь всегда царила атмосфера дисциплины и порядка. Даже сейчас воины востока не прекращали нести службу и каждый день выставляли по всему этажу посты охраны и патрули. В свободное время они тренировались, доводя мастерство боя до совершенства. Чародей всегда поражался их выдержке и дисциплине, считая их каким-то немыслимым сословием людей, пока однажды не попал на этаж самураев во время какого-то их праздника. Тогда-то он понял, что самураи тоже люди и умеют веселиться даже похлеще орков, просто реже.

Следующие два этажа занимали скифы и амазонки, которые вечно бранились друг с другом, доказывая какое из двух воинственных и свободных племён более воинственное и свободное – то, что состоит из одних женщин или то, где властвуют мужчины. Порой эти выяснения отношений заходили так далеко, что Чародей опасался, как бы они не схватились за оружие и не решили проверить дело на практике, но каждый раз всё оканчивалось тем, что все оставались при своих мнениях и расходились по углам.

Эльфов Чародей не видел после штурма башни. На его вопрос об их судьбе, Некромант ответил, что они посчитали свою задачу выполненной и вернулись в родные земли. Это было единственной новостью, обрадовавшей Чародея со времён пробуждения. Во-первых, он радовался, что больше не будет иметь дело с этими напыщенными и высокомерными гордецами, а, во-вторых, ему очень не хотелось, чтобы ещё хоть кто-то из эльфов погиб. Несмотря ни на что, он уважал эту расу остроухих существ и очень желал, чтобы они вернули себе былое величие.

Пройдя все этажи, Чародей наконец дошёл до двери в подземелье. Глядя на неё, он откупорил бутылёк Некроманта и, сделав глоток, раскашлялся, почувствовав, как у него обожгло горло.

– Действительно крепкое, – выдохнул он, зажав нос рукавом и прослезившись, – спасибо Некромант.

Он открыл дверь и пошёл вниз по лестнице, освещённой светящимися изнутри камнями на потолке коридора. Этими же камнями было освещено всё подземелье, придавая ему слегка зеленоватый и зловещий оттенок.

Спустившись, Чародей пошёл по туннелю, то и дело проходя какую-нибудь лабораторию, в которых Колдун проводил свои невероятные эксперименты.

Чародей заглядывал в каждую, бегло осматривая содержимое и морщась от увиденного. Так продолжалось, пока в одной из лабораторий он не увидел её.

Сэцуко стояла возле огромной пробирки с амниотической жидкостью и внимательно разглядывала зародыш какого-то мутанта внутри. Она не отвлекалась ни на что. Полностью поглощённая созерцанием существа, одетая в чёрную кожаную броню амазонок, окутанная зеленоватым свечением от камней на потолке, она была словно статуя. Недвижимая, холодная и прекрасная.

Не в первый раз Чародей ловил себя на том, что заглядывается на дочь своего союзника. Он и правда находил её очень привлекательной, но причина была не только во внешности девушки. Отчего-то, при виде её, у Чародея начинало чуть иначе биться сердце, а дыхание становилось лёгким и почти не доставляло боль. Это было очень странно и совершенно необъяснимо. И Чародею это безумно нравилось, хоть и заставляло задуматься.

Отбросив лишние мысли, он направился к девушке. Когда он подошёл к ней ближе, она спросила, не оборачиваясь:

– Что скажешь?

– Насчёт чего? – удивлённо переспросил Чародей.

– Этого, – она кивнула на пробирку перед ней, – что скажешь?

– Ну…, – Чародей внимательнее всмотрелся в зародыш со змеиной головой, – выглядит как уродливая тварь.

– Так я и думала, – сказала девушка.