Мидзуна Кувабара - Тебе, моя единственная любовь

скорость, эта мощь… создает иллюзию могущества. Как будто ты сам стал сильнее. Всё вокруг летит, летит, и ничего не видно. А если ещё ночь… Вот, поэтому было здорово. Я тогда подумал: даже если я сейчас куда-нибудь врежусь и разобьюсь в лепешку — ну и пусть, ну и ладно… На полном серьёзе так думал.

Наоэ слушал молча.

— Я тогда не видел перед собой никакой дороги… Никаких надежд на будущее — впереди было черным-черно… То же чувство, когда гонишь на мотоцикле. Просто летишь вперед, в полной темноте. А вмазаться — это же раз, и всё… — Такая то ли предавался ностальгии, то ли удивлялся самому себе. Наоэ ещё некоторое время разглядывал его профиль, а потом к нему вернулось прежнее спокойствие. Захотелось подольше посмотреть на Оги Такаю без маски.

— Такая-сан, а кем бы вы хотели быть по профессии?

— Я? — Такая поначалу замялся, но потом всё же ответил: — Инспектором по семейным делам…

— Что? — невольно переспросил Наоэ. — Инспектором… Вы имеете в виду суд по семейным делам?..

— А что — нельзя?

— Да нет, почему же… — возразил Наоэ, но было видно, что подобного ответа он совершенно не ожидал. Уж слишком названный Такаей род деятельности не соответствовал его образу.

— Хотя нет, ничего не выйдет. Я ж дурак, а для такой работы надо, чтобы голова хорошо варила. С этим у меня проблемы…

— Я не думаю… чтобы у вас были с этим проблемы…

— Ой, ладно, не напрягайся, — проворчал Такая и угрюмо уставился в морскую даль.

Наоэ хотел было спросить, почему именно инспектор по семейным делам, когда Такая тихонько сказал:

— Но сейчас мне, похоже, уже не до того…

Словно пресекая тем самым дальнейшие вопросы.

— Такая-сан…

Волны шумели, приятно лаская слух. Такая всё смотрел на темное море, глубоко погрузившись в свои мысли. Наоэ собрался что-то сказать, но Такая снова его опередил:

— Как-то всё это… странно.

— Что странно? — спросил Наоэ. Такая опустил глаза.

— Те люди… Стоило ли их так оставлять?

— Те люди?..

— Ну, из замка Уозу. Ведь духам, наверное, тяжело оставаться в нашем мире… Не лучше ли было отправить их на тот свет? — Такая откинул со лба растрепанные ветром волосы. — Не понимаю я этого Кэнсина. Сначала он говорит, что духи усопших не должны оставаться на земле, потому что это противоречит естественному порядку вещей, а потом сам же их здесь и удерживает. По-хорошему, им надо было помочь очиститься, отправить в следующую жизнь, а он… И вообще. Кто тут больше всех нарушает естественный порядок?.. — пробормотал Такая и повысил голос: — Это же мы! Мы, перерождённые! Воруем чужие тела, чтобы самим продолжать жить, в обход всех законов природы. Да это в сто раз более ненормально, чем просто быть каким-нибудь духом-генералом! Не сходится. Одно другому противоречит.

Наоэ молча слушал.

— Кэнсин… Да кто он вообще такой?! Кто дал ему право распоряжаться чужими душами, задерживать их здесь? Их всех тоже надо изгнать, они это заслужили! Призрачная Армия Уэсуги… И что — можно теперь держать чьи-то души в качестве собственной военной силы? По-моему, это произвол. Уж если тебе дана такая власть — отправь их всех обратно! Пусть покоятся с миром, хватит им быть жертвами чьих-то амбиций. Пусть отправляются на тот свет, где им и место!

— Такая-сан…

— А для чего тогда эта сила?.. Кто тут занимается самоуправством?.. Нет, не понимаю я этого Кэнсина. — Такая закрыл глаза и прикусил губу, пытаясь побороть досаду. — Хотел бы я подарить им облегчение…

Где-то внутри, в районе сердца, змейкой пробежала боль. Просочилась во взгляд, но Наоэ успел поймать её и приглушить. Потом заговорил, глядя Такае в спину:

— Вы правы.

Только легкий шум волн нарушал тишину.

— Мы живем в мире, полном противоречий.

Такая поднял голову и обернулся через плечо:

— Наоэ?..

— Но я рад, что всё так получилось. Если бы князь Кэнсин не призвал меня к себе, я и по сей день скитался бы во тьме мстительным духом. К тому же… — Наоэ помолчал, а потом посмотрел Такае прямо в глаза: — Не стань я перерождённым, у меня никогда не было бы шанса узнать вас по-настоящему.

Лицо Такаи вытянулось от изумления, а Наоэ продолжал со спокойной улыбкой:

— Если бы господин Кэнсин не выбрал меня одним из якш Уэсуги, для меня вы так навсегда и остались бы «противником во время смуты Отатэ». Я бы не смог вот так, как сейчас, быть с вами рядом.

— Ты…

— Я благодарен господину Кэнсину за --">