Руслан Алексеевич Михайлов (Дем Михайлов) - Жирдяй-2: Экспансия!

Жирдяй-2: Экспансия!

Глава 1

Дем МихайловЦикл: КОВЧЕГ 5.0

Книга вторая

Восходящая тьма

Часть первая

Будущее в серой тьме

Исправленная версия

Глава первая Жирный истукан.

Три дня я просидел на жирном заду.

Вернее сказать, мой зад был водружен на невысокий топчан, сколоченный из крепких досок и покрытый персидским красным ковром, доставшийся мне путем долгих упражнений в величайшем искусстве бартера. Причем я не хотел заполучить именно ковер, я лишь согласился обменять его на ствол от винтовки Мосина и три пистолетных патрона. Ковер был с дырой, но достаточно большой, очень толстый, крепкий, красивый.

В общем, моя вторая половина Леся, весьма застенчивая и спокойная в обычной жизни, здесь резко встала на дыбы и, обняв скрученный в рулон ковер, решительно воспротивилась его последующему обмену на компьютерный допотопный хард и две электрические лампочки накаливания. В общем, на этом мой бартер закончился — эта его часть. А моя большая семья обзавелась ковром, который тут же хорошенько почистили и накрыли им топчан, стоявший под деревом на нашем участке. Сверху набросали подушек — приобретенных нами различными путями. Добавили две звериные шкуры, шерстяное одеяло, шерстяной же плащ. И топчан превратился в шикарную огромную кровать, тут же названную Лесей «детской».

Посему сидеть на топчане мне разрешалось только в светлое время суток, а к вечеру, сразу после ужина, сюда забирались все шесть наших детей и завороженно слушали мои истории, которые я выуживал из памяти или же придумывал на ходу. После чего Леся желала всем спокойной ночи, укрывала засыпающих ребятишек одеялами и шкурами, а затем мы с ней уходили в нашу «спальню», расположенную чуть поодаль и представляющую собой навес с шиферной крышей и тремя стенами из уложенных аккуратно камней, кирпичей и досок. Все временно, но очень прочно и надежно. Четвертой стены не было — пока что. Однако внутри имелся дубовый шкаф, вмещающий в себя скудные наши семейные одеяния, а также хорошая лежанка, легко принимающая и Лесю, и мою жирную тушу.

Да, у меня теперь аж шесть детей, я многодетный отец и смотрю на мир теперь иначе. Я гляжу через призму озабоченности и легкого испуга. Я постоянно размышляю о том, где мне достать носки и обувь для босоногих пацанов и как бы уговорить соседа сплести еще соломенных шляп для девчонок. Ну и жене шляпа новая не помешает.

А пропитание?

Нет, нам помогают, ведь у нас много детей, паек получаем ежедневно, но ведь я мужик, должен и сам доставать съестное. Тем более что Леся намеревается забрать к нам еще двух детишек, чему я совсем не противлюсь.

Народу в нашем зарождающемся поселении много, но большинство шарахаются от детей как от чумы — грустно, но здесь детишки воспринимаются как гири на ногах, как мертвый груз. И мало кто хочет взваливать на себя столь тяжелую ношу добровольно, несмотря на поддержку руководства. Мы из тех, кто этому только рад. Раньше, в ТОМ мире, я никогда и ни о ком не заботился. Сейчас же пытаюсь наверстать. И делаю это с радостью.

Но я отвлекся.

Я сижу на топчане второй день.

Чем я занимаюсь?

О!

Путем распространения слухов и сплетен, через соседей и прохожих, я объявил о начале великой меновой торговли. Это было именно три дня назад. С самого раннего утра и до наступления сумерек я занимался обменом имевшегося у меня разнообразного хлама на точно такой же хлам. Я менял и с выгодой и с убытком. Соглашался на странные варианты. Так я легко отдал три из шести имевшихся у меня пальчиковых батарей за большой котел с двумя толстыми ушками. Хотя батарейки у нас ценились куда дороже кухонной утвари.

Почему я так глупо поступил?

Ответ прост — ради семьи. Я соглашался на обмен только в том случае, если получал предмет, нужный Лесе. Посуда, вилки и ложки, котелки и кружки, кухонный стол, балансирующий на трех ножках — четвертую мне поставил знакомый, получивший в уплату пару мелких предметов. Я соглашался отдать тот или иной предмет как плату за работу — и поэтому у нас появился десяток новых грядок — добавившийся к пяти уже имевшимся. Появился топчан для детей, появились одеяла и подушки. Часть я выменял, часть отдали для пацанят и девчат. Потом появились еще дети… и нам построили навес — построили сообща, все вместе. Только я не участвовал. Но меня никто не попрекал, так как люди и --">