Алексей Шведов - Одиннадцать вольт для Феникс

Поэтому мы пошли к гинекологу, и он вживил ей этот чип.

— Любовью они занимаются! — саркастически закивала Феникс. — Проблемы с половым аппаратом… Понятно–понятно. Врёшь ты всё, любовничек. Или страдаешь недостатком информации. Я с Ксюшей твоей обсуждала как–то эту тему и всё у неё там нормально было, просто ты кончаешь быстро, а она не успевает. Может, она тебя просто в смущение повергать не хотела, потому и сказала, что у неё какие–то там проблемы, но знай — это совершенно не соответствует истине. Плохо ты знаешь женскую психологию, Женечка. А теперь она знаешь как тащится — твоя Ксюша! Ещё покруче, чем я от «тока». Так что каждому своё, Женя. Да, я прекрасно понимаю, что то, что со мной происходит сейчас, это ненормально, и я буду пытаться бросить это. Но вся проблема в том, что у меня образовалась физическая зависимость и без этих импульсов меня ломает, а твоя Ксюша себе чип поставила только для того, чтобы переться как… Знаешь, иногда говорят «как удав по стекловате». Разницу чуешь?

— В таком случае, если уж ты всё так повернула, скажи мне, пожалуйста, зачем ты вообще поставила нейропорт, если не для того, чтобы — как ты выразилась — тащиться?

— Просто поставила и всё. И я сказала не «тащиться», а «переться».

— Это не ответ.

— Ответ.

— Всё с тобой ясно, — резюмировал Женя.

— Ну что, успокоились? — поинтересовался ТДК.

— А я всегда спокойная, — пожала плечами Феникс.

Оба парня фыркнули. Феникс встретилась взглядом с ТДК (он был в их группе гитаристом, а Женя — барабанщиком), и он ей грустно улыбнулся. Ей захотелось заплакать. Я падаю в бездну, подумала она, а все только и знают, что меня поучать. Поучать легко, нет чтоб как–то помочь. Хотя бы схватить меня за волосы и втащить наверх, пусть даже я буду орать и сопротивляться. Но нет, они предпочитают только обвинять. Да, чёрт возьми, я наркоманка, а ещё я просто глупая уставшая от всего женщина, которая во всём запуталась. Я сама во всём виновата, и когда–нибудь я завяжу. Но не сегодня. Надо будет вечером к Таньке смотаться — вдруг у неё что есть?

— Значит, на репетицию тебя сегодня не ждать? — спросил Женя.

— Блин, ну ты вот опять специально же до меня докапываешься! Сказало же ясно: приду.

— Ну чё, пойдём? — обратился Женя к ТДК.

— Ты иди, а я с ней ещё поговорю немножко.

— Я тебя возле подъезда подожду тогда, — сказал Женя и ушёл.

— И что ж тебе надо, голубь ты мой сизокрылый? — поинтересовалась Феникс у ТДК, когда они остались вдвоём.

— Ты песни–то ещё все помнишь?

— Да вроде все.

— Лариса, если мы тебе можем чем–то помочь, то ты скажи.

— Не называй меня Ларисой, пожалуйста.

— Ладно.

— Чем можешь помочь? — Феникс усмехнулась. — Дай тридцать рублей.

— Не дам.

— А двадцать?

— И двадцать не дам.

— Ну, тогда ты мне ничем помочь не можешь, — сделала она вывод.

«Нет, можешь, — добавила Феникс про себя. — Просто мне нужно как–то попросить об этом, признаться в том, что мне действительно необходима помощь. Но я боюсь показаться слишком слабой, я не хочу никого ни о чём просить. Тем более, тебя, потому что ты сам предлагаешь помощь. Наверное, я дура. Нет, не наверное, а точно. Скажи, скажи ему, чтобы он тебе помог! Он ведь тебе нравится, не так ли? Да, но… Но я лучше умру, чем попрошу его о чём–нибудь».

Неожиданно она заплакала, причём, с каждой секундой интенсивность её плача всё нарастала. Феникс повалилась на кровать лицом вниз. ТДК присел рядом; она двинула его ногой.

— Лариса…

— Да я же тебе ясно сказала: НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ЛАРИСОЙ! — закричала Феникс, снова вскакивая и чувствуя, что слёзы прямо так и льются по её щекам, к тому же левая щека дёргается в нервном тике. — Ты чё, тупой, да? Ты чё, тупой, если таких элементарных вещей не понимаешь? Нет, ну чё ты вылупился, чё ты вылупился? — она вновь рухнула на кровать. Ей было стыдно, что она ревёт тут перед ним, но остановиться было невозможно.

Итак, Феникс лежала на животе и, заслонив лицо руками, плакала.

В дверь позвонили.

— Открыть? — спросил ТДК.

— Не надо.

— Вообще–то она и так открыта, — пробормотал ТДК. — Или Женя опять булавкой закрыл?

— Она у меня захлопывается, — Феникс присела и, вытерев лицо рукавом халата, мрачно посмотрела на него. И чего пристал, спрашивается? Фу–у, истерика вроде прекратилась. Сейчас бы капсулку… Хотя бы на вольт…

Опять звонок. Феникс насторожилась. Это, поди, или Герберт, или кто–то из его людей. Открывать нежелательно. А завтра я им всё отдам, --">