Вадим Юрьевич Панов - Поводыри на распутье

как металлический шар, брошенный с невозможной точностью, разнес «водомерку» на куски.

Пролог

территория: Китайская Народная Республика

окрестности Пекина

хочешь договориться с тигром — готовься вилять хвостом

Бурные годы двадцать первого века не сильно изменили столицу Поднебесной. В деловом центре появился взвод новых небоскребов, преобразились некоторые государственные здания — министерства воздвигли современные комплексы, в паре районов выросли двух-трехуровневые улицы. Выросли, но не прижились и по всему городу не расползлись — не требовалось. Власти самого населенного государства мира жестко контролировали число жителей Пекина, не допуская превышения определенного давным-давно лимита. Пекин — не Шанхай и не Гонконг, это столица, город Императора, город Председателя, центр управления огромной державой, и поднебесники не собирались превращать его в мегаполис. Не желала меняться столица, лишь чуть-чуть прогибалась под новомодные архитектурные течения, сохраняя верность древним традициям. И подобное отношение к наследию предков грело душу миллиардам подданных Председателя, свято верящих в то, что только варвары способны плюнуть на свое прошлое.

Впрочем… так оно и есть на самом деле.

А потому самый значительный отпечаток век двадцать первый оставил не в городе, а за его пределами, километрах в десяти за чертой, где вырос суперсовременный транспортный узел имени Дэн Сяопина. С полосами, способными принимать и сверхзвуковые самолеты, и шаттлы с орбиты; с причалами для дирижаблей — высоченными башнями с грузовыми и пассажирскими площадками; с десятками подъездных путей: с автомобильными дорогами, веткой метро, монорельсом и железнодорожным вокзалом. Главные ворота китайской столицы ничем не отличались от лучших транспортных узлов Анклавов, а по некоторым параметрам даже превосходили их. И вот здесь не было места традициям.

Впрочем, оценить достоинства самого продвинутого района Пекина Урзак не успел. Да и не стал бы оценивать, если честно: что он, гигантских вокзалов не видел, что ли? Видел. И не один раз. И никогда они не привлекали его внимания. Таращиться на чудеса современной техники — удел фермеров из тибетских провинций, прилипающих носами к стеклу при виде серебристых самолетов. А для городских жителей крылатые машины не диво — средство передвижения.

«Страт», прибывший в Пекин из Анклава Цюрих, проделал все предписанные маневры и остановился на указанном диспетчером месте. Пассажиры первого класса — других в самолете не было, ибо путешествие через стратосферу — удовольствие для состоятельных, чинно завозились, собираясь на выход, но куколки-стюардессы забегали, засуетились и попросили не спешить, несмотря на то что мобильный зал, которому предстояло перевезти господ к зданию аэровокзала, уже замер неподалеку от левого крыла. На вопросы «Почему?» отвечали вежливыми улыбками и таинственно поглядывали на Урзака. На высокого человека в черной одежде, идущего, тяжело опираясь на трость, по широкому проходу между сиденьями. Старомодный фасон костюма, старомодный галстук со старомодным узлом, старомодная деревянная трость с вырезанным в виде змеиной головы набалдашником. Во время полета на него не обращали внимания, зато теперь взгляды пассажиров не отрывались от сухопарой фигуры.

От человека, для которого к «страту» подали отдельный трап.

Урзак в гордом одиночестве вышел из самолета, несколько мгновений постоял на бетоне полосы, словно здороваясь с окружающим миром, и после этого уселся на заднее сиденье подкатившего к самым ступенькам трапа роскошного «Мерседеса Мао». Разумеется, ни о каком пограничном контроле, с проверкой «балалайки» и обязательным просвечиванием наноскопом, и речи не шло — он прибыл в страну по приглашению ЦК КПК, и этим все сказано. А продолжающие оставаться в самолете верхолазы прилипли к иллюминаторам, стараясь понять, что за шишка летела вместе с ними.

Но на их удивление Урзаку было плевать.

И на тех, кто его встречал, ему тоже было плевать.

А встречающие, в свою очередь, сразу же это поняли. Хорошие слуги чувствуют человека годами наработанным чутьем, определяют, с кем можно поговорить, с кем следует только поздороваться, а к кому лучше не лезть. К этому варвару приставать не следовало.

Распахнули заднюю дверцу лимузина, молча склонились в --">