Светлана Сухомизская - Ночь оборотня

Светлана СУХОМИЗСКАЯ НОЧЬ ОБОРОТНЯ

Не ищи меня, это бесполезно. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня.

М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита».

На море на Океане, на острове Буяне, на полой поляне, светит месяц на осиное пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый. А в лес волк не заходит, а в дом волк не забродит. Месяц, месяц – золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы они серого волка не брали и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.

Заговор оборотня

Глава 1 ПОВОД ДЛЯ БЕСПОКОЙСТВА

Между неплотно задернутыми с вечера шторами осталась узкая щель, и проникавший в нее луч солнца тонкой медной проволокой делил пополам утренний полумрак комнаты.

Открыв глаза, он долго смотрел на яркую линию, наискосок перечеркнувшую одеяло, и не сразу заметил, что улыбается.

Светящиеся зеленые цифры на дисплее видеомагнитофона привели его в радостное изумление. Всего восемь! Он уже и забыл, когда в последний раз просыпался так рано. Ему припомнились еще совсем недавние послеполуденные пробуждения – монотонный, доводящий до отчаяния шум в ушах, тяжелая, но совершенно пустая голова, ломота во всем теле, а главное, самое главное – мутная желтовато-серая пелена вокруг, вечные сумерки и ненависть к предстоящему дню, к любому, самому ничтожному телодвижению, к каждому человеку, особенно к тем, кого принято называть близкими, но больше всех – к себе, к себе самому, и желание потерять сознание, заснуть, впасть в летаргию, умереть. Что угодно, только не жить дальше.

Он сладко потянулся, подняв согнутые в локтях руки, и тихонько рассмеялся – ему было так хорошо, что в это с трудом верилось. Он совершенно здоров – наконец-то! Никакого страха, никаких дней напролет в четырех стенах и в полном одиночестве, никакого отвращения к жизни, никаких сигарет по три пачки в сутки. Хватит распускать слюни, он и так потерял слишком много времени, жалея себя. Он начинает новую жизнь – можно сказать, жизнь после смерти. И те, кто думает, что им удалось его похоронить, сильно ошибаются.

Откинув одеяло, он сел на кровати и замер.

Вся простыня вокруг него была усыпана короткими темными волосками.

– Эт-то еще что за черт? – прошептал он. И тут же спрыгнул на пол, лихорадочно отряхиваясь. Легкие жесткие волоски закрутились вокруг него.

Отряхнувшись, он нагнулся к простыне, двумя пальцами взял клок непонятно откуда взявшейся в его постели шерсти и поднес к глазам. Но через мгновение смотрел уже не на шерсть, а на свои руки – ладони и пальцы в липких бурых потеках.

Он подумал, что у него, должно быть, ночью лопнул в носу капилляр – такое раньше бывало, – и подошел к зеркалу, чтобы удостовериться в этом.

И долго вглядывался в свое отражение, прижимая левый кулак к груди – туда, где тревожно ныло сердце. Вглядывался, приоткрыв пересохшие губы, обведенные по краю каймой запекшейся крови.

Глава 2 О ПОЛЬЗЕ УБОРКИ И ВРЕДЕ ЧТЕНИЯ

Из песни слова не выкинешь – мыло пахло дерьмом.

Наморщив нос, я положила вонючий темно-коричневый брусок на край раковины и, чтобы дать выход своему отвращению, состроила жуткую гримасу. Смыла под струей воды с рук и тряпки густую пену и принюхалась. К пальцам, потому что запах тряпки меня мало волновал. И, к своей великой радости, обнаружила, что вонь от мыла имеет одно-единственное положительное качество, вернее, не обладает одним отрицательным, а именно – стойкостью. И вообще, мыло все-таки как-никак хозяйственное, а значит, о том, чтобы мыть им лицо или, упаси меня бог, голову, и речи быть не может, так что волноваться мне совершенно не о чем. Разве что надо быть начеку и не забывать прятать его подальше перед приходом гостей, потому что такое мыльце может запросто скомпрометировать меня в их глазах. Впрочем, непрошеным или несимпатичным гостям его можно подсовывать нарочно. Особенно самодовольным мымрам, таким, например, как...

Поглощенная своими фантазиями, я захихикала – довольно противно, если быть откровенной. К действительности меня вернуло холодное прикосновение. Мокрая тряпка выскользнула из моих пальцев и, коснувшись коленки, упала вниз. Фантазии прервались на самом интересном месте, а я вспомнила, что мечтать некогда – меня ждут --">