Зиновий Юрьевич Юрьев - Полная переделка. Роман

месяц не платишь секретарше, не говоря уж о самом себе, особенно разборчивым быть не приходится. Я посмотрел на игрушечника и пожал плечами.

- Ну хорошо, Рондол, - вздохнул Гереро, - раз вы не считаете себя лучшим адвокатом в городе, я скажу, почему я выбрал именно вас. Во-первых, вы были когда-то частным детективом, а во-вторых, ваши финансовые дела, насколько мне удалось установить, не блестящи. Верно?

Я продолжал молчать и рассматривать бородатого игрушечника. Дать ему по морде и поехать на озеро с Айвэном Берманом ловить рыбу и слушать его темные сентенции. Боже, почему мы отказываем себе в самых невинных удовольствиях?

Самым отталкивающим в Гереро было то, что он говорил правду. Мое финансовое положение было не только не блестящим, оно было катастрофическим.

- Ну ладно, не злитесь, - вдруг улыбнулся Гереро. Улыбка сразу смыла с него всю агрессивность. - Я люблю позлить людей, особенно тех, кто со мной работает.

- Я с вами еще не работаю, - сказал я и тут же пожалел. Я уже знал, что займусь его делом. И он знал, что я займусь его делом. И слова мои прозвучали жалко. Нужно было про молчать.

- Э, мистер Рондол, - слегка насмешливо сказал Гереро, - не будьте таким обидчивым. У каждого свои странности, а я, повторяю, люблю иногда позлить собеседника.

Он обезоруживающе развел руками, и я должен был мысленно признаться, что именно он, а не я, пока одерживал верх в нашей пикировке.

- Ну что ж, мистер Гереро, вам это прекрасно удается.

Он деловито кивнул, соглашаясь, и вдруг подмигнул мне, давая понять, что мы люди одного склада, что мы понимаем друг друга и вообще можем иметь друг с другом самые лучшие отношения.

- Ну-с, как это у вас делается? Я вам должен, наверное, рассказать все?

- Так именно это у нас и делается. У нас и у вас. - Я сделал ударение на последнем слове. - Наденьте только эти наушнички с микрофоном. - Я открыл чемодан и достал «сансуси».

- Что это? - спросил Гереро.

- Эта штука даст нам возможность побеседовать, не опасаясь, что кто-нибудь подслушивает разговор.

- Но ведь электронное подслушивание запрещено законом. Суд не принимает его в качестве доказательств. Так ведь, если я не ошибаюсь?

- Запрещено, это верно, но тем не менее…

- Мне нечего скрывать.

- Послушайте, мистер Гереро, если вы так все хорошо знаете, может быть, вы сами будете своим адвокатом?

Гереро вздохнул и надел наушники с микрофоном. Я надел вторую пару. Я подумал, что вряд ли смог бы работать у него будь он на свободе.

ГЛАВА 2

Я смотрел на Гереро и думал, что для человека, обвиняемого в убийстве, он держится просто великолепно. И все же несколько раз мне казалось, что в глубине его светлых - слишком светлых - глаз мелькал страх. Может быть, даже и не страх, а растерянность, которая была бы, наверное, незаметна в ком-нибудь еще, но у Гереро, со всей его самоуверенностью, агрессивностью, властностью, ее нельзя было не заметить.

- Прошу вас, расскажите мне все с самого начала, - сказал я. - Не пропускайте ничего.

Гереро достал сигарету, медленно покатал ее между пальцами, критически осмотрел, взял мундштук в губы, кивнул, одобряя, должно быть, ее поведение, и с видом большого одолжения поднес к кончику сигареты огонек зажигалки. И дым он выпускал так, словно тот был обязан мистеру Гереро многим и пребывание в легких мистера Гереро. отличало этот дым от всех прочих дымов в мире.

- Я вас слушаю, - напомнил я Гереро о своем существовании и с трудом уклонился еще от одной волны раздражения, которая накатывалась на меня. Я еще не решил, позер ли он или просто не слишком приятный человек, но я все время должен был сдерживаться в его присутствии.

- Я знаю, - коротко кивнул Гереро, словно кто-то дернул его за его черную с проседью бороду. - Просто мне нечего вам рассказывать.

- Ну хорошо. - пожал я плечами, - если вам нечего мне рассказывать, мне, в свою очередь, нечего слушать. - Я встал и снял с себя наушники «сансуси».

- Да перестаньте же вы! - взорвался Гереро. - Если я должен каждую секунду думать о том, чтобы не обидеть своего адвоката… - он пожал плечами, и я снова надел «сансуси». Не нужно мне было разыгрывать этот крохотный и неубедительный скетчик. Я знал, что никуда не уйду. Он знал, что я не уйду. Я знал, что он знал. Он знал, что я знал, что он знал и так далее. В наш век электронных судов и судей адвокаты, во всяком случае живые адвокаты, а не консультационные машины, клиентами не --">