Сергей Главатских - Очевидное-Невероятное (СИ)

решимости стоять тут до окончания ледникового периода! Или его начала — я в этом так толком и не разобрался. Поняв, что теперь то ей уж точно ничего не обломится, безутешная вдова Джона Леннона отобрала у дерущихся старушек остатки оленя, и громко крикнув «Намасте!», скоропостижно удалилась прочь!

— И всёже, — подумал я после её ухода, — эта Йоко Оно какая-то промежуточная, и потому неубедительная!

В ней, конечно же, было больше моего представления о ней, чем её самой.

Почему среди прочих картин периода промежуточности, мне запомнилась именно сцена у родового костра, я не знаю, ведь архетипические сгустки прошлого, мне думается, предъявляли моему неустойчивому сознанию и куда более драматические сюжеты!

Именно тогда впервые появилось у меня желание как-то описать происходящее: не в назидание кому-то, но просто — в собственное пользование, однако последовавшие за этим события были столь впечатляющими и яркими, что пришлось на какое-то время забыть о своих литературных амбициях и, как говорится, с головою окунуться в бурлящую пучину жизни!

Довольно важным во всей моей истории мне представляется День Отъезда.

Не берусь сказать точно, откуда именно забирали меня представители Ведомства Важного Специалиста, — с той поры и до конца своих дней я мысленно обращался к нему с большой буквы, — но, помню, было уж как-то слишком грустно и одиноко. Собрались все, кому я когда-либо был дорог, включая съеденного оленя, а это значит, что только он и пришёл.

Я вернул благородному животному недостающее копыто, отнятое у него моими соплеменниками исключительно в целях собственного выживания, обнял его за могучую шею и спел на ухо:

Вернись, лесной олень,

По моему хотенью,

Умчи меня олень,

В свою страну оленью!

Где сосны рвутся в небо, где быль живёт, и небыль,

Умчи меня туда, лесной олень!

Животное живо откликнулось на мой призыв и, переломившись в передних ногах, гостеприимно предоставило мне спину. Но кто ж позволит? Только взобрался, сняли, суки, и пересадили в специализированную колесницу с мигалкой, показав тем самым, что моя личная солнечная сторона находится в противоположной стороне.

Как только олень ускакал в свою страну оленью, его сменила Жанна Д, Арк, но только не та — с проломленной гитарой, а настоящая — с проломленной головой. За её спиной смутно маячили стражники, они о чём-то переговаривались меж собой на средневековом французском, и при этом то и дело посматривали на часы. Как оказалось, современный Rolex неплохо гармонировал с гремучими латами и хорошо просматривался сквозь прорезь забрала!

Девушка подошла к машине вплотную, дохнула на стекло и нарисовала там сердечко. Я не мог отвести он неё восхищённого взгляда! Где-то на одной из пожелтевших семейных фотографий с вырванным уголком я видел эту ямочку на подбородке. Видел эту упрямую чёлку и оттопыренные уши.

— Желаю вам приятного пути, — обратилась она ко мне звонким девчёночьим голосом. — Тем более, что он у вас единственный.

— А у вас? — спросил я бедняжку на всё том же средневековом французском — мне так была нужна её поддержка! — Разве что-то поменялось бы в мире, не сгори вы на костре в свои четырнадцать? А так — поиграли бы с подружками в «классики». Потом вышли бы замуж, познали радость материнства! Ходили бы по утрам на сельский рынок за сыром и фруктами!

Может, ответь мне она тогда, что-то бы и поменялось в моей жизни, но девушке не дали, ибо пробил её час, да и мой тоже.

Час Rolex!

Тут делаю важную оговорку. Я прекрасно понимаю, одно дело выражать мысли в устной форме и совсем другое — излагать их на бумаге. Кстати, как она? Не слишком пострадала от времени? Мне почему-то кажется, что листы должны были слегка подъистлеть и это даже хорошо, это придало бы всей моей истории дополнительное правдоподобие! Разве нет? Но это ладно, тут уж как получится. Разумеется, меня больше волнует качество текста. Не знаю, насколько он выдержан стилистически, не берусь судить. Скорее, это работа дилетанта, может, графомана. Даже допускаю, что графомана в квадрате! Да, наверное. Когда-то что-то читал. Запомнилось, попробовал так же — где-то в тему, а где-то, может, и смешно. И, может, досадно. Затёрто. И, вот это хуже всего — пошло. Ну что ж: как получилось, так получилось. Уповаю, однако, на то, что послание моё, при всех прочих, --">