Никита Велиханов - Цена бессмертия

скромно сказал Большаков.

— Но если бы не Илюшка, я бы сейчас уже началу остывать, — добавил Виталий.

— А почему он хромает?

— Не совсем удачно спрыгнул с четвертого этажа — сказал Ларькин, помогая Илье забраться в машину.

— Ого, — Большаков показал ему лежавший на заднем сиденье «Победы» ручной гранатомет. — Ренатик, никак ты ехал нас выручать?

— Ладно, погнали, — сказал капитан, усевшись рядом с Ренатом.

— Просто беру с собой иногда, — ответил прапорщик, выруливая из середины квартала на Стромынку. — А вы не знали? Хотел опробовать. Дома все равно под снос. Погодите смеяться, не сбивайте меня с мысли. Я насчет Ильи какую-то пословицу хотел вспомнить. Русскую... Черт, забыл. Борисову доложи. Старик беспокоится.

Ларькин взял трубку.

— Юрий Николаевич, мы возвращаемся. Да, всё в порядке. Нет, — капитан покосился на Большакова, — никто не ранен. Приедем — я всё расскажу.

— Не забудь меня позвать, когда будешь рассказывать, — попросил прапорщик. — Я в первый раз в жизни видел, чтобы Илья на такой скорости добровольно выскочил из «бункера» и побежал не в туалет, а куда-то ещё. Интересно, что вы там нашли.

— В двух словах не перескажешь, это история долгая, — сказал Ларькин и повернулся к Илье. — Я смотрю, твоя интуиция вообще осечек не дает.

Тот шутливо-гордо напыжился.

— Так как же ты послал супостата? — поинтересовался капитан.

— А помнишь, Ренат нам пересказывал флотское напутствие?

Виталий недоуменно покачал головой, а прапорщик догадался:

— «От семи говен рожденный», что ли?

— Ага.

— Как же ты его умудрился вообразить и передать в астоме? — удивился Ларькин. — Там же семь частей, по крайней мере...

— У меня как раз была минута вдохновения.

Ренат сделал восхищенное лицо, долго держал паузу, а потом одобрительно произнес: «Малай...»

— Я даже не помню, как там дальше, — продолжал капитан. — Якорь что-то там в корму... Помню, что заканчивается «с присвистом».

Он увидел, что Ренат и Илья дружно набрали полные легкие воздуха, чтобы напомнить ему все ругательство, и замахал руками:

— Не надо. Это уже ненужные подробности.

— А я такие подробности записываю, — сообщил Большаков.

— Вспомнил! — легонько хлопнул ладонью по рулю Ренат.

— Что вспомнил?

— Пословицу! «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней».

— За рака ответишь, — откликнулся Илья.

— За коня — тоже, — подхватил Виталий. — Схлопочешь копытом в лоб. И вообще, мы с Илюхой — скорпионы. И ты, если б в свое время не тормознул, а подсуетился, тоже мог бы быть в нашей компании. Мне одна дама говорила, Скорпион — классный знак.

— А мне так даже и не одна, — похвастался Большаков.

— Ничего, — равнодушно сказал Ахмеров. — Мне и в стрельцах неплохо служится.

«Победа», удивляя водителей и прохожих своим неказистым видом, мчалась по Краснопрудной по направлению к Садовому кольцу.

***

Когда Илья Большаков вернулся в компьютерный центр, он обнаружил, что на одном из мониторов «Вампира» его дожидается давно поступившее через сеть сообщение. Послание было очень коротким, всего два слова:

ОЧЕНЬ ЖАЛЬ.

--">