Екатерина Александровна Смирнова (II) - Дикий Огонь

понравился еще меньше, чем он сам. Таким голосом папочка обычно отдавал распоряжение запытать кого-нибудь до смерти.

Поняв, что отступать некуда, я принялся лихорадочно соображать. Кто они? Чернокнижники пришли спасать своих и захотели попутно порезать меня на кусочки? Папочка раскаялся? Это вряд ли. Горячо любимые и глубоко союзные соседние королевства решили взять в заложники сына канцлера? В любом случае, радоваться мне нечему.

- Да, это я. Добрые господа, вы спасли мне жизнь. То, что я попал сюда, это чудовищная, трагическая ошибка, - заныл я, пытаясь изобразить на лице безмерное страдание напополам с безмерной же благодарностью. – Спасибо вам, добрые люди, большое спасибо. Я в неоплатном долгу перед вами. Уверяю вас, я всегда был предан…

Кому я предан, я придумать не успел, так как в лицо мне недвусмысленно полетел кулак.

Лысый не отличался ни многословностью, ни дружелюбием.

Меня подхватили под руки и потащили, словно куль с мукой. На каменном тюремном полу валялось с полдюжины трупов. Решившие спастись бегством надзиратели не преуспели. Остальные стражники то ли оказались более удачливыми, то ли лежали этажом ниже. Казематы Сида Корале уходили вглубь земли, словно винтовая лестница.

Женщина, а, точнее, девушка, невозмутимо стояла рядом с заляпанной кровью стеной. На меня она даже не взглянула.

- Забираем еще кого-то?

- Нет. Тащите его наверх.

Без сомнения, девица здесь командует. Что ж, это к лучшему, с женщинами у меня всегда получалось лучше, чем с мужчинами.

- Госпожа, освободите меня, - снова заскулил я. - Я могу идти сам, я с благодарностью последую за своими спасителями, только…

Прямо у моего лица ударила молния. Похоже, вся спасательная экспедиция соревнуется в умении без слов сказать: «заткнись».

Небесный маг. Небесный маг высокой ступени, громовержица. Я почувствовал горячую волну подступающей паники. Это имперцы, это точно имперцы, солдаты Лофт, больше некому. Свет, я не хочу умирать!

- Пустите меня! – я отчаянно задергался, но руки лысого держали крепко. – Пустите!

- Мы тебя вообще-то из тюрьмы спасем, кретин, - наконец разлепил губы лысый.

- А я не хочу спасаться. Я хочу назад в тюрьму! Я преступник, я должен понести наказание! Я раскаиваюсь!

Удар под дых прервал мое покаяние.

- Куда вы меня ведете? Зачем? Кто вы такие? Отец заплатит за меня выкуп, большой выкуп! Больше, чем вы можете себе представить! Может, договоримся?!

Тишина.

- Надеюсь, вы мои фанаты, - соврал я, ибо надежды в моем голосе не было.

- Заткнись, - зло сплюнул хорек.

- Зачем я вам нужен?

- Нам ты не нужен, за тебя заплатили.

Заплатили? Кто?

Меня протащили мимо еще одного трупа, вперившегося в полоток изумленным взглядом. Стражник, который по приказу отца таскал мне книги. Похоже, он даже не понял, что умирает.

Запах пороха становился нестерпимым. Интересно, могу я здесь задохнуться? Если да, клянусь Светом, буду являться папочке в кошмарах до скончания веков.

Лестница наверх показалась бесконечной. В голове мутилось, губы пересохли, немилосердно болели содранные в кровь руки. Я решительно не мог вспомнить, когда успел их ободрать. Женщина развернулась, кинула взгляд вниз и сделала пасс рукой. Грянул гром, прямо под потолком образовалась грозовая туча и пошел дождь. Не дождь, ливень. Потоки воды стекали по ступеням и катились вниз, смывая многолетнюю грязь. Более бредового и одновременно завораживающего зрелища я не видел. Рядом родилась вторая туча, поток превратился в водопад. Громовержица стояла неподвижно, воздев руки. Она что, хочет затопить тюрьму?!

Водопад рушился вниз с яростью селевого потока. В Сида Корале пять или шесть ярусов. Сколько нужно воды, чтобы затопить хотя бы первый? Сколько бы ни было, а в недрах призванной колдовством тучи они найдутся.

Я сглотнул. Живое воображение тут же нарисовало, как вода внизу прибывает. Просачивается под дверь тонким ручейком, на полу разливается лужа, мои собратья по заточению изумленно смотрят на это и не понимают, что происходит. Но вот лужа растет, растекается по всей камере,

--">