Антон Моисеевич Фарб - Исповедь лемминга

Антон Фарб Исповедь лемминга

…Удар, резкий хлопок — и пол проваливается под ногами. Я падаю в Люк. Ветер свистит в ушах, глаза слезятся, а сердце гулко ухает в груди. Как всегда. Все с начала…

При падении я подвернул лодыжку, но это мелочи. Кого это волнует? Кого вообще волнует мое «я»? Нет никакого «я». Есть «мы».

Мы — лемминги. Мы — это прайд. Мы всегда идем вперед. Нас ничто не может остановить. Мы всегда шагаем в ногу. Всегда! Вперед!

А лодыжка-то болит все сильнее. Еще и опухла, по-моему. Эх, остановиться бы… Ну хоть на секундочку! Присесть, осмотреть ногу, да просто перевести дыхание, в конце концов! Но ни черта не выйдет. Мне сегодня не повезло. Я оказался направляющим. Я гордо шагаю (вообще-то, уже почти хромаю — но ведь нельзя гордо хромать, верно?) впереди прайда. Мне в затылок дышат тысячи других леммингов.

Я веду их.

Нет, конечно, веду их не я. Я вовсе никакой не избранный, я такой же как все — просто мне не повезло, и я очутился во главе колонны. А кто ведет нас, леммингов, и главное — куда он нас ведет? — это вопрос. Я иногда над ним размышляю. Но сейчас. Сейчас у меня слишком сильно болит нога. Мне не до размышлений.

А какой это уже уровень? Черт, я сбился со счета где-то на пятидесятом… Да и сам номер уровня не имеет значения; меня волнует другое. Процент. Его Величество Процент. Сколько леммингов придется принести в жертву Тому, Чье Имя Неназываемо? Сколько моих безликих братьев рухнут в бездонные пропасти, будут взорваны Его безжалостной рукой, утонут в кипящей смоле, или погибнут другой, не менее мучительной смертью?..

Странно, но я единственный, кого это волнует. Или нет? Или может быть каждый из нас в глубине души страстно желает дойти? Вряд ли. Любой нормальный лемминг с гордостью жертвует собой ради прайда. Без страха и упрека он прыгнет в глубокую расщелину или дернет запал самоуничтожителя и метнется на непроходимую стену. В этом и заключается смысл жизни любого нормального лемминга. Ты можешь умереть — но прайд должен дойти!

Я — урод. Я не хочу умирать за других. Я устал умирать ради этого безмолвного стада. Моя покорность исчерпалась. Все, хватит. Я хочу дойти!

Дойти до Последнего Уровня. Пройти его от начала и до конца — и нырнуть во врата рая. Там не надо никуда идти. Там никто не толкает тебя в спину. Там пол не проваливается под ногами. Там не приходится прыгать с отвесных обрывов, лихорадочно молясь про себя, чтобы Тот, Чье Имя Неназываемо успел дать тебе парашют.

Там никто не приказывает тебе. Даже Он не в состоянии дотянуться до тебя Там.

Я хочу дойти Туда!

Все хотят. Потому и идут. И у меня, урода, шансов не больше, чем у других. Незаменимых нет — вот девиз леммингов. В одиночку Туда не добраться. Надо держаться вместе. Всем прайдом. И без тени сомнения надо жертвовать собой во имя прайда.

Это долг каждого лемминга. Ты должен!

Чушь! Я никому ничего не должен! Я никогда ничего не брал в долг! Я хочу дойти — а собой пусть жертвуют другие…

Но ты ничем не лучше них!

Я лучше! Я — это я. А они — всего лишь части прайда. Им не дано осознать себя. Они — винтики. Я — личность. У меня болит нога, меня мучает одышка и я не хочу шагать в ногу. Ничего, скоро первый тупик, а там можно будет развернуться и затеряться в толпе. Пока кому-то дадут кирку, пока движение восстановится, толчея выйдет знатная — можно будет и посидеть маленько…

Пыль щиплет глаза, оседает ровным слоем на коже и настырно лезет в легкие. Кирка весит с полтонны, и при каждом взмахе грозит вырваться из рук. Спину ломит. Острие кирки вонзается в стену и во все стороны летят мелкие камушки.

Свет. Дырка сквозная. Наконец-то. Я украдкой оглядываюсь. Даже не верится, что этот туннель, до отказа заполненный леммингами, прорыл я. Я, своими руками!

Еще пару энергичных взмахов — и можно будет вырваться из этого подземелья.

Раз, два, три… Есть!

Я роняю бесполезную теперь кирку и иду вперед. Хочется посидеть и перевести дыхание, но некогда. За мной прайд. Тысячи леммингов толкают меня в спину. Козлы, хоть бы спасибо сказали…

Работай на них после этого!

А что мне остается? Я ведь такой же как они. Почти. Просто я урод, а они — нормальные лемминги. Или наоборот? Да нет, все же урод это я; их же больше, так?

С уродами у нас разговор короткий. Кирку в руки — и вперед, камушек рубать. И главное — ведь всего на секунду притормозил, на одну секундочку присел помассировать лодыжку… А не --">