Павел Вячеславович Молитвин - Четверо и волшебство

имел! Как вспомню те годы — стыдно черт знает как!

Чуть девица понравится — закурил трубку, и любовь. Сразу она меня любит. Конечно, поначалу приятно, интересно было, но быстро приелось. Понимаете, смотришь на девицу — королева, а трубку закурил — она сразу в рабу любви превращается. Так я от такой любви хуже алиментщика паршивого бегать стал, скрываться. Я вам честно скажу, потому и в Морфлот ушел — от соблазна да от преследований женских. Ненадолго, правда, но счастье мне все же улыбнулось.

Как-то с моря пришел — совсем дикий, от женщин напрочь отвык, «проголодался», а тут в трамвае ну не девица, а Роми Шнайдер, Софи Лорен, прямо Белохвостикова какая-то! Тут я трубку и закурил. А меня, естественно, за руки, за ноги и из трамвая… Совсем, мол, морячок за границей сбрендил — в общественном транспорте курить вздумал, да еще и трубку! Ну, мне-то хоть бы что, а вот трубка — надвое…

С тех пор жизнь в нормальную колею вошла. Плавать перестал — не могу я вдали от прекрасного пола… Трубка в столе лежит, все в мастерскую отдать хотел, да так и не собрался. Сначала не до нее было — погулять хотелось, потом, смотрю, у меня и без трубки неплохой контакт с женщинами получается. Приятно, во-первых, что сам, без волшебства всякого, а во-вторых, никто не преследует, писем душещипательных не пишет, начальству на мое бессердечие не жалуется.

А потом женился, тут и вовсе не до трубки стало, — Аркадий Митрофанович горестно вздохнул, — эх, если б не жена, я бы еще и без трубки…

Мы с Юрием Тимофеевичем захихикали, а Игорь Иванович легонько похлопал по столику своей мощной дланью, от чего тот жалостно скрипнул.

— Эх вы, рассказчики… Один кольцо выкинул, у другого трубку разбили. Вот у меня совсем иное дело. У меня розетка и сейчас в полной сохранности. Да, обычная розеточка для варенья. Ну, слушайте.

История эта давняя. Помогал я товарищу переезжать. Скарба у него было немного, управились быстро: связали, упаковали, уложили. Я уже с последним свертком уходил, как вдруг в пыльном углу, где шкаф стоял, увидел маленькую розеточку. Ничего особенного, плоская, из розового стекла, с рельефными узорами. Поставил я узел, поднял ее, отнес товарищу. Но его моя находка не порадовала:

«Выкинь ты ее к дьяволу!»

«Да что ты, чудесная вещь! Пригодится в хозяйстве».

Он поморщился:

«Розеточка красивая, верно, но имеет одно свойство: если сквозь нее на свою избранницу посмотришь, увидишь, какой она через десяток лет станет».

«Это же здорово, — говорю, — такой вещи цены нет!» — шутит, думаю.

«Нравится — бери. Я выкинуть хотел, но неудобно: один человек на память оставил».

Не стал я спорить. Ну не нравится человеку вещь — может, неприятные воспоминания вызывает, да мало ли что? Сунул розетку в карман плаща, а тут и машина приехала — не до разговоров стало.

Вспомнил я о розетке, когда мы с Мариной за город ехали. Встречался я с ней давно, и если бы не излишняя ее увлеченность работой, не было бы в ней изъяна. Я уже о свадебном костюме подумывать начал, со дня на день готовился ей предложение сделать.

Марина говорила что-то о своем КБ, когда я сунул руку в карман и нащупал розетку.

Мы ехали кататься на лодках. Я давно мечтал об этом и уже предвкушал, как славно будет поработать веслами, как приятно будет скользить по тихой воде, словно зеркало отражающей прибрежную зелень, светлые облака и нашу лодку. Марина же о предстоящей прогулке совсем не думала, она никак не могла отключиться от своих червячных передач, шатунов, кривошипов и сальников.

«…Горят прокладки, — увлеченно говорила она, — и мы предложили…»

Тогда я подумал, как было бы интересно, если бы розетка действительно оказалась волшебной. Улыбаясь своим фантазиям, достал ее и посмотрел на Марину.

Я готовился рассказать ей сказку про волшебную розетку, чтобы дружно посмеяться, оставив наконец прокладки и компрессоры в покое.

Розетка начала расплываться у меня перед глазами, очертания автобусного салона и самой Марины изменились почти мгновенно.

Марина, я бы сказал Марина Юрьевна, сидела в комнате с голубовато-серыми обоями, заставленной книжными полками, моделями узлов машин, заваленной рулонами миллиметровки.

«Игорь, — обратилась она ко мне, не отрываясь от бумаг, грудой лежащих на столе, — я же просила тебя зайти в магазин. Поесть бы что-нибудь купил…»

Я молчал.

«Посмотри в холодильнике, может, изобретешь что…»

Она подняла на --">