Андрей Анатольевич Посняков - Индейский трон, или Крест против идола

Веди! Я сам проверю… Господин. – Вскочив на ноги, он обернулся к собеседнику, точнее, к сотрапезнику. – Если это действительно посланцы, прикажешь привести их сюда?

– Ну да! – Куатемок с раздражением выплюнул едва не застрявшую в горле кость. – Конечно прикажу. Куда ж их еще девать-то?

– А если это не они… прикажешь бросить их в пропасть? Или лучше принести в жертву?

– Нет! – Молодой вождь отмахнулся. – Никаких жертв. Всех сюда. В любом случае.

Это оказались посланцы. Весьма колоритные личности – двое пожилых мужчин, по виду сановников, и один молодой жрец… впрочем, тоже не очень-то молодой, явно лет за тридцать. Подтянутый, мускулистый, с выбритой по вискам прической жреца и недовольной, какой-то скособоченной физиономией объевшегося ядовитыми грибами висельника. Правда, одет аккуратно, слава богам, не в куртку из человеческой кожи, в узорчатый хлопчатобумажный плащ – черный, расшитый белыми человеческими черепами, – этакий «веселый Роджер». Такие же плащи, только куда более яркие – желто-сине-красные, имелись и у сановников. Искусно украшенные разноцветными перьями и отороченные по подолу тоже цветным – точнее, выкрашенным – кроличьим мехом, который тут же навел Куатемока на смешные мысли по поводу «шанхайских барсов» и «мексиканских тушканов».

В общем, судя по одежде и сандалиям, не последние это были люди!

– Рады видеть тебя в добром здравии, славный Куатемок! – подойдя ближе, разом поклонились посланцы.

И улыбнулись. Сановники. А жрец – нет, тот скривился, как будто бы только что съел что-то кислое. Вернее, так – одна половина лица его улыбалась, вторая оставалась бесстрастной, ни один мускул не дрогнул… Ха! Ну конечно же, вероятно, еще в юности или даже в детстве жреца укусила пчела или какая-нибудь ядовитая муха – вот мускулы на половине лица и застыли, атрофировались, похоже, что навсегда. И физиономия с тех пор оставляла желать лучшего… хотя вообще-то жрец был из тех мужчин, что, несомненно, нравятся женщинам.

Гм… посланцы.

Как же с ними сейчас общаться-то? Судя по реакции главного «ягуара», эти люди явно были Куатемоку очень хорошо знакомы. Как и он им. В такой ситуации, конечно же, лучше всего было отделываться общими фразами… что Куатемок и делал.

– Как прошла охота? Не скажу, чтобы боги были особенно благосклонны, но так…

Сами видите… Тлашкаланцы? Нет, я раздумал приносить их в жертву. Нипочему! Просто раздумал – и все. Еще вопросы? Жрецы? А, вот как раз о жрецах я бы и хотел сказать… Свет еще не видывал подобных гнусных отродий, клянусь подбородком Тескатлипоки! Вы только представьте себе, что случилось… Нет! Это даже невозможно представить!

После этих слов Куатемок, не очень-то и разыгрывая возмущение, во всех подробностях пересказал посланцам случившуюся «позорную сцену» и посетовал на подлость жрецов.

Сановники переглянулись.

– Я всегда говорил, что некоторым служителям Тлалока не стоит особенно доверять, – вскользь заметил один. И тут же, покосившись на явно недовольного этим выпадом жреца, поспешно добавил: – Я сказал – некоторым, мой дорогой друг Шочипильцин! Некоторым… Что мы и видим на этом наглядном примере! Вне всяких сомнений, их следует поймать и казнить.

– О, да. – Шочипильцин – вот, оказывается, как звали жреца – желчно усмехнулся правой половиной рта.

– Однако мы не затем сюда явились, чтобы говорить о жрецах, – улыбнулся второй сановник, невысокий, с явным брюшком дядечка. – О, славный Куатемок! Твой дядя, великий тлатоани Моктекусома Шокойоцин, желает в мудрости своей видеть тебя как можно быстрее!

– Как можно быстрее? – удивленно переспросил Куатемок. – А что такое случилось?

– Не знаем, увы, – развел руками сановник. – И никто пока не знает.

Глава 2 Кто смеялся, а кто – нет Теночтитлан

Так чего же они спорят, мечут громы и молнии? И если уж хотят пускать пыль в глаза, то все-таки знали бы меру.

Франсуа Мориак. «Тереза Дескейру»

Показавшийся из-за скал город был настолько красив, что даже не поддавался описанию. Посланцы и Куатемок со своей новоявленной стражей плыли по большому озеру Тескоко в узорчатом каноэ, с удобством расположившись на разноцветных циновках под зеленым, с желто-золотой бахромой балдахином, дававшим приятную прохладу в столь жаркий и солнечный день, какой как раз и выдался сегодня.

Ах, как сияло солнце! Отражавшиеся в синей воде озера лучи били --">