Марина Ружинская (Mockingbird0406) - Пламя и пепел

========== Глава 1 ==========

Пересекая длинный и пустынный коридор замка, Ильзе наконец нашла нужную дверь. От волнения её руки чуть дрожали, а сердце билось так сильно, что, казалось, не выдержит и резко остановится. Девушка беспокоилась, как бы голос, не приведи богиня, не звучал недостаточно убедительно.

Она откашлялась, нервно вздохнула, собралась с мыслями и слегка неуверенно постучалась. Спустя несколько секунд молчания знакомый мягкий голос разрешил войти, и девушка, с силой потянув тяжёлую дубовую дверь, проскользнула в комнату.

— Ильзе? — обратилась к ней лежавшая на большой кровати мать, пятидесятивосьмилетняя Гертруда Штакельберг.

— Добрый день, матушка, — ответила Ильзе ровным голосом и улыбнулась. Мать смотрела на неё внимательным и проницательным взглядом, будто хотела прочитать мысли или уже что-то знала наперёд. Её лицо буквально светилось от радости видеть дочь, которая не приходила к ней уже месяц. Не потому, что не хотела, а потому что дел было так много, что девушка едва успевала дышать. Правление давалось Ильзе поначалу действительно тяжело, она была не готова так внезапно начать управлять землёй, хоть и знала, что ей рано или поздно придётся взять бразды правления в свои руки.

Гертруда, кажется, не обижалась на то, что Ильзе в суматохе забыла про неё, и была искренне рада видеть дочь. Ильзе перевела сосредоточенный взгляд на её сморщенные жилистые руки, сжимавшие спицы. Похоже, мать снова вязала что-то от скуки.

Девушка нервно сжала запястье правой руки, стараясь не показывать своего волнения. Она всё-таки пришла к матери не просто так.

— Давно я не слышала ничего о том, что творится в замке. Как обстоят дела с правлением? — добродушно спросила Гертруда. Ильзе вздрогнула. Отчего-то ей показалось, что мать лжёт. Неужели даже служанки ничего не рассказывали хотя бы о беспорядках и голоде в поселениях недалеко от замка? Похоже, начать разговор издалека не получится, придётся сразу переходить к сути. Ильзе и так должна была сказать это ещё полгода назад, но медлила, не знала, как правильно.

От волнения девушка принялась теребить плотную серую ткань своего платья. Ей не хотелось навлекать на себя гнев матери или заставлять её беспокоиться, но не предупреждать её было бы глупо и подло со стороны Ильзе. В конце концов, мать ей не чужой человек, хотя уже год прикована к постели и никакой значимости для её земли и планов не представляет.

Ильзе отошла к окну и вздохнула.

— Скажи мне, ты ведь считаешь меня достойной правительницей Эрхона? — тихим уверенным голосом произнесла она. — Или ты сомневаешься во мне, моей армии и богатствах нашей земли? Ты правила ей почти всю жизнь, покуда болезнь не заставила тебя передать бразды правления в мои руки. Просто скажи мне. — Девушка пристально смотрела на мать, стараясь не показывать, что дрожит от страха и какой-то странной злости, предвкушая упрёки и расспросы. Гертруда продолжала тепло улыбаться, поглядывая то на дочь, то в окно. Неужели она не воспринимает её всерьёз? Или считает глупой, недальновидной, жалкой, неспособной удержать власть? Ильзе сжала руки в кулаки, и ногти неприятно впились в кожу. Пусть мать считает её кем угодно — уже, на самом деле, плевать.

— Конечно, Ильзе, я знаю, что ты достойна. — Мать остановилась, зависла взглядом в одной точке, но затем продолжила. — Кто, если не ты, будет править Эрхоном ближайшие пару десятилетий, а то и больше? Покуда не вырастет наследница, которая появится у тебя в будущем, вся власть — только в твоих руках. — Гертруда снова замолчала. Она опустила взгляд на спицы, покоившиеся на её коленях, а затем добавила, — с чего такие вопросы?

— Я начинаю войну, — отрезала Ильзе и опустила руку на подоконник. Эти слова были полны уверенности и яда и, словно удар кинжала, превратили спокойную и светлую атмосферу комнаты в напряжённую. Даже дышать стало тяжелее. Ильзе чувствовала, как билось от волнения её сердце. От волнения, от некоторого облегчения, от ярости и азарта.

На лице старшей леди Штакельберг не дрогнул ни один мускул. Скорее наоборот, оно сразу сделалось каким-то холодным и непроницаемым.

— Ильзе, не стоит! Ты погубишь свой народ… — начала Гертруда с жаром, но Ильзе её перебила.

— Завтра на рассвете я

--">