Яна Соловьёва - Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ)

казалось, что конца и края не будет этим местам. Нам начали попадаться старые кострища с чёрными, присыпанными пеплом костями и битыми человеческими черепами. Время от времени неуловимые тени перебегали между стволами, а ночью всё чаще раздавался леденящий душу вой.

***

Иорвет схватил палку, упёршуюся ему в бок. Рванул на себя, будто ждал этого ежедневного утреннего ритуала. Меня дёрнуло за палкой, и я едва увернулась от кулака, летящего в нос.

— Иногда мне хочется… — он вскочил и со злорадной усмешкой на лице сделал руками движение, будто выкручивал мокрую ткань, — мне хочется свернуть тебе шею.

— Рукопашная? Отлично! — я ударила босой ногой по голому торсу, эльф поймал за лодыжку, болевой. В падении я пнула его пяткой правой ноги в грудь, пытаясь высвободить левую из захвата, и откатилась в сторону.

Мы кружили по поляне, я старалась не подпустить Иорвета близко и выискивала момент для ударов. Эльф бил молниеносно, я уклонялась и отпрыгивала. Нырнула под прямой удар, правой снизу захватила его руку у плеча, защищая голову согнутой в локте левой — клинч. Прилетел тычок в почку, ещё один, я схватила левой рукой шею эльфа, не выпуская из захвата, и саданула коленом. Встречный удар под дых вышиб дыхание, и я подпрыгнула, обхватив Иорвета ногами и прилепившись к спине, и продолжала бить правой рукой по рёбрам, а локтем левой по плечу. Эльф занёс руку, в ухо прилетел локоть. Не давая спрыгнуть, он схватил меня за ноги и упал на спину, подмяв под себя. Я грохнулась на лопатки, а Иорвет уже сидел у меня на бёдрах, сжимая ногами. Кулаки взметались. Закрывая лицо, из последних сил я притянула себя к нему, обхватила поверх рук и стиснула, плотно сжимая, чтобы он не мог ударить. Иорвет придавил меня всем весом к земле. Я дёрнулась, выгнулась, пытаясь скинуть его, вывернуться. Он приподнялся на руках — я не отцеплялась — и, навалившись грудью, бухнул меня спиной о землю снова. Я ещё ударила кулаком ему в бок и опять сцепила руки. Сквозь ткань рубашки я чувствовала его обжигающую кожу. Мы замерли, тяжело дыша, взгляды встретились.

— Пусти.

— Нет, — на его губах заиграла улыбка.

Я снова попыталась вывернуться. Бесполезно. Его губы были близко. Я застыла, в руках разлилась слабость.

— Ошибкой было сокращать дистанцию, — хрипло сказал он, и в следующий момент я ударила лбом, целясь ему в переносицу.

Эльф отклонился, предплечьем надавил на шею, и я вцепилась в его руку, отталкивая, чтобы хоть как-то дышать. На миг он мстительно нажал чуть сильнее, потом расслабился и отпустил меня.

— С тренировками закончено, — бросил он, глядя в сторону.

— Ты сдался, — сказала я, ещё чувствуя предательскую дрожь в теле и делая вид, что сосредоточенно отряхиваю перекрутившуюся, вылезшую из штанов рубашку.

— Считай так.

После обеденного привала мы наткнулись на первый след. Отпечаток босой человеческой ноги остался на грязи около полуиссохшего ручейка, по руслу которого мы шли. Присев на корточки, Иорвет внимательно огляделся по сторонам. Я сосредоточилась, но не почувствовала присутствия людей.

— Кто живёт в этих местах? — спросила я.

Иорвет поднялся, пошёл рядом.

— Проще сказать, кто здесь не живёт: здесь нет никого, с кем нам бы захотелось встретиться, — и добавил шёпотом: — Чёртовы чародейки.

Деревья стояли тут теснее, и стало сложнее идти из-за поваленных стволов и плотно сомкнутых ветвей, цепляющихся за одежду. Бурый лес, бурая земля. Ни травы, ни шелестящей листвы, ни пения птиц — Пустоши, как есть.

— Эта земля всегда была ничьей, — сказал чуть погодя эльф. — С запада за горами Туссент, с востока Огненные Горы. Попасть сюда с Севера можно только через Врата Сольвейг, куда нас выбросили чародейки.

Иорвет замолк и, проведя пальцем по содранной коре дерева, опять осмотрелся по сторонам.

— Голые, бесплодные земли, — продолжил он. — Испокон веков сюда, к племенам людоедов, стекались изгои, придумывали культы и грызлись между собой. Четыре года назад, после битвы под Бренной, этой дорогой прошли толпы беженцев.

— И Исенгрим?

— Да. Но он тут точно бы не остался, здесь оседают лишь самые отбросы.

Идти стало легче — деревья разошлись вокруг поляны, скоя'таэль, однако, недовольно хмурился.

— Стой! — вдруг крикнул он.

Я опустила занесённую в шаге ногу, земля взметнулась пылью, ногу дёрнуло. С треском рассекла воздух и разогнулась --">