Билл Фосетт - Последний крестоносец

мере те из них, которым перевели его слова — кричали «ура!» до упада, когда его проповедь завершилась.

— Остальное, как вы знаете, стало достоянием истории. Воодушевленная толпа бросилась на защиту города. Когда войска Даву уже прорывались через британские укрепления, как раз появились горожане и отбросили революционеров назад. А епископ Буонапарте обошел весь город, начиная каждую из своих зажигательных проповедей знаменитым с тех пор «запахом серы» — и так, пока в бой не ринулся весь город, кроме разве что самых жалких трусов. Моя запись этой проповеди была напечатана, и именно эти листовки разожгли Вандею, а я стал служить кардиналу.

— Британские адмиралы увидели, что ситуация изменилась, и приказали своим полкам держаться — и, наконец, перейти в атаку. Так Тулон остался верен Людовику и Святой Церкви. А епископ Буонапарте стал кардиналом Буонапарте, назначенным папой Капелланом Европейских Армий и защитником веры.

* * *

Неразборчивый, но одобрительный шум пришелся Бертье по сердцу. Он был послан сюда для того, чтобы поддержать боевой дух собравшихся и приготовить их к появлению кардинала. Похоже было, что ему это удавалось. Даже двое британских посланников одобрительно улыбались, позабыв о том, что и их собственные адмиралы также паниковали вместе с толпой.

До рассвета оставалось менее часа. Приходило время решать, что делать дальше — повернуть армии назад, к безопасности под сенью Берлина и Вены, или же объединиться со своими союзниками и отомстить за вчерашнее поражение. Как и всегда, прибытие кардинала Буонапарте ожидалось в самый нужный момент. Еще было достаточно времени для одной–единственной проповеди. Повысив голос, Бертье улыбнулся Багратиону и получил в ответ понимающий кивок. Князь был одним из немногих господ в зале, оставшихся трезвыми. В углу сидел раненый Блюхер, прислонившись к стене. Трудно было понять, спит он или нет. Ни у кого из прусских офицеров не было сил на то, чтобы это проверить. Всем им было нелегко после разгрома под Линьи.

Повысив голос, чтобы привлечь всеобщее внимание, Бертье заговорил:

— Это было после того, как Моро и Даву соединились и взяли Вену. — Тут секретарь немного замешкался. Ему нужна была помощь австрийцев, и входить в подробности было совсем не обязательно. Незачем снова напоминать австрийцам о том, как они провалили три битвы с быстро передвигающимися революционными армиями.

— Принц Карл попытался спасти город, контратакуя через остров Лобау, но его контратака захлебнулась. Однако все было еще впереди.

— С Праценских высот было заметно, что французы оголили свой фланг. По крайней мере, так казалось. Многие приписывают их план — если это и в самом деле было гениальной уловкой — Даву, а не старому Моро. Тем самым командирам, против которых вы бились вчера под Линьи. Как вы помните, апогей наступил именно тогда, когда кардинал Буонапарте заканчивал обедню для русской гвардии на Праценских высотах. Возможно, именно он, находясь на своем возвышении, был первым, кто увидел колонны солдат в синей форме, карабкающихся на холм. Как раз тогда он впервые назвал войну с безбожной Директорией крестовым походом.

— Мало кто из тех, кто при этом присутствовал, забудет вид кардинала Наполеона во главе гвардейцев, спускающихся по склону холма. Он мчался на коне, одолженном у гусара, и его кардинальская митра сияла на солнце, которое как раз встало и ярко засияло. Несущийся на врага кардинал, сопровождаемый двумя русскими полковниками — слева пехотным, справа кавалерийским — был не раз, как вы наверняка заметили, запечатлен на сотнях картин и гравюр.

Про себя же Бертье вспомнил не только то, сколько таких картин Наполеон Буонапарте заказал сам, но и то, как возбужден был кардинал после той единственной битвы, в которой он по–настоящему участвовал. Даже будучи ранен, он покинул поле битвы лишь тогда, когда молодой адъютант Кутузова увел лошадь кардинала подальше от высот, несмотря на его протесты. Некоторое время корсиканец даже подумывал о том, чтобы оставить церковь и принять командную должность в австрийской армии. Но в конце концов Бертье и другим удалось убедить его не менять уже найденное успешное призвание на полную неизвестностей военную карьеру.

— Спускаясь по склону холма, гвардейцы дрались как сумасшедшие, как и подобает благородным сынам благородного народа. Колонны смешались в беспорядке, и хотя гвардейцам пришлось --">