Владислав Олегович Савин - Морской Волк

пять ходил поблизости – и всё. Итого, из двадцати четырех лет моей службы (считая училище), два с половиной года в море. А это – мало.

Хорошо хоть, комсостав удалось собрать – лучших. Ссылаясь – на важность задания. Старпом, «первый после бога и командира» – капитан 2 ранга Золотарев Иван Петрович, или просто, Петрович, один из четверых с моего прежнего экипажа, кого я взял с собой. Последний наш поход вместе: ему уже обещано собственное командирство, после. Еще со мной, из моей «старой гвардии», штурман (командир БЧ-1), капитан 3 ранга Головин Александр Александрович (Сан Саныч, для своих – я с ним, уже пятый год). Мех (командир БЧ-5), капитан 2 ранга Сирый Сергей Николаевич – для своих, Серега. А что такое, хороший мех, с которым полное взаимопонимание – это лишь тот поймет, кто сам командиром был!

У меха заведование – самое большое. И не случайно, как правило, у «бычков», то есть командиров БЧ, звания на два чина ниже командирского – а вот у меха, как и у старпома, на одно. И кто на корабле значимее, мех или старпом – вот так навскидку, пожалуй и сказать трудно. Но! Очень знакомое командирам явление (для мирного времени, конечно), «вы тут поиграетесь в войну, а нам потом полдня по горло в масле мудохаться». А если мех еще и подтаторел в бюрократии, и на иной грозный приказ запросто может ответить – а это невозможно, технику не объедешь – и бумагу в подтверждение, флагмеху соединения, то.. Не лечится этот случай, кроме как – двоим медведям в одной берлоге.. Или, реальная история адмиралом Макаровым, когда он крейсером командовал – и в Крондштадтский порт входя, вдруг машина стоп, без команды, на повороте фарватера! Чудом на мель не сели – оказывается, меху показалось, что «начал сильно греться бугель эксцентрика»! Ответ же Степан Осиповича, в анналы истории вошел:

– Ломайте машину, хоть она трещит и визжит – но не сметь останавливать ее, без команды с мостика! Из-за эксцентрика, чуть весь корабль не погубил, идиот!

Хотя думаю, что в реале слова боцманского сына Макарова были куда как забористее.

Так вот, Серега был хорош именно тем, что к нему это – не относилось! Он делал свое дело, тихо и незаметно, на него можно было опереться, как на собственную руку. Казался со стороны флегматиком – на деле же был философом; когда припрет, мог буквально летать по отсеку, гоняя «групманов» (старшин групп); замечал любой непорядок в своем заведовании, тут же стараясь устранить; при этом наезжать на него по-бырому было бесполезно – где сядешь, там и слезешь; искусством прикрыться грамотно написанной бумажкой он владел, ну просто с еврейским совершенством, в паре с нашим снабженцем (о котором будет сказано ниже) творя буквально чудеса, выбивая на лодку необходимый инвентарь (и много сверх, что как оказалось, очень выручило нас в этом походе). А так как семьи у него не было – лишь сестра где-то в Ленинграде – то на лодке он проводил едва ли не больше времени, чем на берегу.

Четвертым был самый лучший снабженец на флоте, Сидорчук Богдан Михайлович – всего лишь старший мичман, но как раз такой, про которого, помните фильм советский, где адмирал говорит: «За такого снабженца, я двоих командиров БЧ отдам не раздумывая, да еще коньяк поставлю дураку-командиру, который мне столь ценный кадр уступит».

Из офицеров – только один мне незнаком: переведённый из штаба флота на должность зама по воспитательной работе, капитан 2 ранга Елезаров Валентин Григорьевич, после этого похода ему пообещали с повышением, в отставку. Самый старый по возрасту, из экипажа – не знаю, как он выдержит этот поход, последний раз он на лодке был лет двадцать назад. Закончил Киевское высшее военно-морское политическое училище еще при Горбаче, в девяносто первом уже капитан-лейтенант, а после развала СССР уволился – сам говорит, что по политическим мотивам, как не согласный с политикой правительства – ага, все уволенные в те годы так говорят, и кого по несоответствию выгнали, и кто в коммерцию сбежал! Замполит наш (мне так привычнее, эту должность называть), был из вторых – вроде неплохо начал, а после.. Капитализм – это джунгли: если не ты съел, так тебя! В общем, прогорел, спасибо еще что живой – и опять пошел на флот, через каких-то знакомых при штабе. Где и служил, приобретя прозвище «Комиссар» – а теперь ему плавстаж понадобился, перед увольнением, и не нашли, куда еще его засунуть, как не к нам! Успел уже у нас получить прозвище, когда его рядом нет, «затычка в --">