Лев Рэмович Вершинин - Первый год Республики

Лев Вершинин Первый год Республики

Хроника неслучившейся кампании

Одессе — моему городу и России — моей стране с абсолютной верой в то, что никакая ночь не приходит навсегда…

1816 год. В Российской империи возникает первое тайное общество дворян-конституционалистов — «Союз благоденствия».

1818 год. «Союз благоденствия» преобразован в «Союз спасения» — более мощную и многочисленную организацию, поставившую вопрос о необходимости вооруженного восстания.

1823-1824 годы. Формируются Северное и Южное общества, активно готовящиеся к армейской революции и утверждению конституционного строя.

1825 год, сентябрь. К Южному обществу присоединяется общество Соединенных Славян — организация младших офицеров полукрестьянского происхождения.

19 ноября. В Таганроге скоропостижно умирает император Александр I, завещав престол младшему брату Николаю с согласия второго по старшинству, Константина.

25 ноября. Петербург извещен о смерти императора. Не найдя поддержки у гвардии и Сената, Николай Павлович присягает Константину, наместнику Царства Польского.

6 декабря. Категорическое отречение Константина от престола. Начало междуцарствия.

14 декабря. Вооруженное восстание конституционалистов в Петербурге. Подавлено с помощью артиллерии.

Середина декабря. По доносам предателей и показаниям пленных северян начинаются аресты членов Южного общества.

31 декабря. Молодые офицеры — «соединенные славяне» — освобождают из-под ареста подполковника Сергея Муравьева-Апостола. Черниговский полк в селе Трилесы (Украина) выступает «за Константина и Конституцию».

1826 год. 1-2 января. Черниговский полк движется на Белую Церковь, надеясь соединиться с ахтырскими гусарами и конными артиллеристами, командиры которых состоят в Южном обществе.

3 января, раннее утро Ахтырские гусары и конные — Ахтырские гусары и конные артиллеристы, не поддержав — артиллеристы присоединяются черниговцев, наносят им — к восставшему полку у поражение близ Ковалевки… — Ковалевки…

4 января Пленные черниговцы — Армия конституционалистов доставлены в Белую Церковь — занимает Белую Церковь.

Далее:

смотри учебники истории — ?

ОТ АВТОРА

Коротко объяснюсь.

Очевидно заранее: так не было! — воскликнет некто, прочитав повесть; так не могло быть! — добавит другой. Согласимся: так не было. Все случилось иначе, и люди, мною оживленные, не таковы были, какими описаны.

Однако! отчего ж такое мненье, что и быть не могло? История не пишется в сослагательном наклонении, да; но и то верно, что каждый миг жизни, едва лишь миновав, уже История. Каждый шаг мог быть иным и — соответственно — влек бы иные последствия.

Поэтому отвергаю злословье придир; ведь есть же в тугом узле событий, и дел, и чаяний, и судеб людских нечто, воспрещающее, сказать с уверенностью: вот свершившееся; иначе же — никак!

Было. Не было. Могло ли быть? Кто ответит…

И еще. Есть в российской душе некое свойство, заставляющее ее терпеть даже и невыносимое. Но порой — в не самый хмурый день накатится нечто неясное, и — взрыв! вспышка! с болью, с кровью на выдохе! уж не думая ни о следствиях, ни о смысле, ни даже и о жизни самой…

Тогда — вперед! В стенку лбом, лицом в грязь, давя, оскальзываясь, вновь вставая и вновь! — лишь бы не покориться… и уж не понять самому: зачем? для чего? а все та же мысль, и только она: не уступить!

И лишь после, когда совсем иссякнут силы, оглянешься! — а кругом пепелище, и вороний грай, и кровь стынет; тогда только, будто с похмелья проснувшись, спросишь себя: к чему?!

Но не будет ответа.

Впрочем, несообразность сия не одной лишь России свойственна…

ПРОЛОГ: 1826 ГОД, ИЮЛЬ

Фельдъегерь спал, глядя на императора.

Плечи развернуты, руки по швам, каблуки сдвинуты, глаза выкачены — и в них абсолютная, ослепительно прозрачная пустота. Император понял это за миг до гневной вспышки, а сумев понять, осознал и то, что темные лосины — отнюдь не дань варшавской моде, а просто вычернены грязью по самый пояс.

И обмяк.

— Подпоручик!

Ни звука в ответ.

— Подпоручик!

То же: преданно сияющие пустые глаза. И ведь даже не покачнется, стервец…

— Эскадрон, марш!

Сморгнул, мгновенно подобрался, став ростом ниже, схватился за пояс, за рукоять сабли; тут же опомнился, щелкнул каблуками.

— От Его Императорского Высочества Цесаревича Константина Павловича --">