Александр В Маркьянов (Александр Афанасьев) - Наступление ч. 3 (СИ)

кассеты эти, в числе прочих были записаны в лабораториях ЦРУ и переданы в Афганистан в рамках секретного проекта. Помимо слышимого — в них было и неслышимое, неслышимый приказ, призыв к повиновению и Джихаду.

Первым в комнату вошел Зигар, он дежурил во дворе с автоматом в самый последнюю, предутреннюю вахту, с двух до пяти часов утра — и услышал негромкий переливистый голос азанчи, поспешил на молитву. Все они спали в одном помещении, прямо на полу, потому что вилла сдавалась без мебели, а муджахеддину, идущему по пути святого джихада не пристало заботиться о личном удобстве. На стене комнаты вчера нарисовали киблу, метку, указывающую направление на Мекку. Подождав, пока остальные проснутся, Патман, Зигар, и все остальные расстелили на полу саджады, молитвенные коврики, потом Патман снова пустил магнитофон — и комнату заполнили переливы дуау-ль-истифтах, начальной, приветственной мольбы, за которой полагается читать сами ракаты.

Бисми Лляхи Ррахмани Ррахим Аль хамду ли-Лляхи раббиль `алямин Ар рахмани ррахим Малики явмиддин…

Льется из колонок магнитофона неземная, величественная музыка, совершают саджда^[1] муджахеддины, и, кажется, что во всем мире нет ничего, кроме этого, ничего кроме совершенства таухида^[2], когда каждый встречный твой брат и все вместе вы — рабы Аллаха. Как же просто будет жить в эти времена.

И как же тяжело жить сейчас…

Совершив намаз, муджахеддины начали заниматься делом — каждый своим. Они прибыли только вчера в город, и у каждого из них было очень много дел.

Патман отвел в сторону Усергана, маленького, крепкого как камень, узкоглазого, одного из немногих хазарейцев, принявших ислам и присоединившихся к движению. Его никто не хотел брать к себе в отряд, потому что он не пуштун, не таджик, не узбек — а всего лишь хазареец, и только в отрядах Осамы Бен Ладена ему нашлось место, потому что еще Пророк (с.а.с.) сказал — не наш человек тот, кто воюет, ради асабийи и для асабийи. Перед Аллахом все равны, и суд для тебя — только по свершенному тобой.

— Аллах Акбар, брат!

— Аллах Акбар, амер!

— Сегодня твоей рукой свершится кара неверным, безбожникам, да покарает их Аллах!

— Да покарает их Аллах, брат!

— Я завидую тебе, амер, ибо ты сегодня сделаешь больше, чем сделали мы все. Аллах с тобой.

— Аллах с нами, со всеми моими братьями, амер. Я ничто без вас. О, брат, пусть Аллах пошлет мне сегодня шахаду, я так хочу увидеть его…

Патман нахмурился

— Не говори так. Разве свободна земля Афганистана, разве мир познал совершенство таухида? Мы муджахеддины и не должны бояться шахадата, но и не должны приближать его. Наша жизнь — это смерть врагам, безбожникам и многобожникам, попирающим и уничтожающим ислам во всем мире. Поистине, Аллах одарит тебя шахадой, когда пожелает, и ты предстанешь перед ним, и тебе будет чего сказать ему.

Усерган шмыгнул носом

— Ты прав, брат.

— Ты помнишь, что ты должен делать?

— Да, брат. Я все помню.

— Давай, я помогу тебе. И да поможет нам всем Аллах.

Примерно через полчаса из высоких ворот виллы вышел Усерган, маленький, крепкий, одетый, пожалуй, слишком легко для такого холода, а за ним катилась огромная хазарейская телега, набитая товаром. Товара было на удивление немного… обычно хазарейцы везут на своих телегах, поставленных на большие, узкие колеса столько, что товар едва не сваливается с боков. Но кто знает, что везет этот хазареец, и кто будет его проверять, и кому интересно, что он везет. Ведь хазареец с телегой — нет привычнее для Кабула картины.

Когда за Усерганом закрылась дверь, Патман снова посмотрел на часы — в старые времена часы были только у богатых людей, и часто смотря на часы, афганцы как бы говорили всем окружающим, что они принадлежат к высшему слою общества.

— Зарак! — не оглядываясь, позвал он

К нему подбежал один из муджахеддинов, он был родом из того же уезда, что и сам Патман — понимающий человек сказу скажет, что это значит для Афганистана, Зарак и Патман относились друг к другу почти как братья.

— Возьми машину. Проследи!

— Слушаюсь, амер…

Через несколько минут из тех же ворот выехала бело-желтая Волга — такси.

Усерган, хоть и не возил никогда в жизни товары в Кабуле — к телеге и к грузу приноровился быстро, благо телега эта, ее конструкция, отработана не годами — десятилетиями, и она так проста, что справиться с ней может даже бача. Да и груз на --">