Александр Владимирович Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

фундаменте). Многие из этих упрямых и прочных реликвий, дожили до времён асфальта и «внутреннего сгорания», чувствительно покачиваясь от проезжающих мимо тяжёлых грузовиков.

Однако вернёмся немного назад – к началу двадцатого века, когда ещё полновластно двигал «пар». Впрочем, и от пáруса массово ещё не совсем отказались.

Архангельская губерния – северный «фасад» империи, раскинувшийся от Финляндии до Урала, соприкасающийся с холодными водами Ледовитого океана, суровая правда жизни окраины, более полугода заснеженной, прихваченной льдами.

Потерявший своё значение как город-порт после основания Санкт-Петербурга, Архангельск только к девятисотым годам второго тысячелетия от Р.Х., с развитием торгового мореплавания, дотянувшейся (наконец) узкоколейной железной дороги, прокладкой телеграфной связи, получил новый импульс к развитию порта, как и всей губернии.

Летом с открытием навигации Северная Двина несёт мимо Архангельска мутные жёлтые воды, давая выход к просторам океана с рыболовным и зверобойным промыслом, к торговым морским путям и европейским странам.

Зима же – долгая, и ледостав, длящийся 180 – 190 дней почти до конца мая, сковывает берега не только Двины, но и Белого моря, закупоривая морскую дорогу к архангельским причалам и от….

С приходом зимы пикантный привкус портового города с прямыми новостями из Европы, веяньями и модами, заметеливается, замораживается…, жизнь замирает. Северный край, словно впадает в спячку, снова становясь захолустьем империи.

И если посмотреть с высоты полёта (не важно, чьего или чего), то – огромная территория превращалась в сплошное белое заснеженное поле. Тракты и гужевые дороги к поселениям и местечкам засыпает, обновляет чистым снегом. В архангельские гавани на зимний прикол обустраиваются суда.

Дошедшая от Вологды к левому берегу Северной Двины железнодорожная ветка, как это у нас водится, регулярно требовала ремонта и восстановления после размыва грунтовыми водами, оползней и прочих каверз природы и дураков. Поэтому курьерская почта, хоть и претендовала на регулярность, доходила с запозданием.

Тем не менее, единственный на то время незамерзающий порт русского севера – Александровск¹ (в будущем г. Полярный) был включён в линии губернской телеграфной связи и дальше….

И дальше по сети «Архангельск-Санкт-Петербург», проложенной вдоль почтового тракта, пусть окольным путём, но вполне надёжно, молодой город губернии Александровск привязывался к Центральной России.

Ещё в незамерзающих заливах и бухтах Мурмана² существовали становища поселенцев и рыбных промысловиков, а на восточной стороне Мурманского берега были основаны спасательные станции, к которым в том числе протянуты ветки промыслового телеграфа.

Не сказать, чтобы Архангельск зимы-весны 1904 года был совсем уж «сонным царством». Всё-таки на другом краю империи шла война с Японией, что, как минимум, не могло не остаться без внимания. Более того – волновало! Кого-то и лично – по сухим данным статистики, более четырёх тысяч уроженцев Архангельской губернии были призваны и отправлены на Дальний восток.

Однако новость пришла в тихий Архангельск совсем с другой стороны. С моря.

О, нет! Вести с моря приходили частенько…, вплоть до эпохальных...!

Тогда, когда были связанны с героическими экспедициями к полюсу….

Смелыми первооткрывателями….

Пропавшими полярниками….

Спасёнными из ледяного плена (часто через год-два) зимовщиками….

И трагическими смертями.

Нынешняя же сенсация всколыхнула и взбудоражила своей фантастичностью, буквально на грани неверия, если бы не нашлись свидетельства от разных источников….

Наскоро сделанные одним любителем рисунки (которым почему-то особо поверили) и даже реальное фото.

Фото-позитивы, правда, дошли до Архангельска чуть позже, как и позже закрутились все шестерёнки этой истории.

Через край непокорной рекою.

Только скрытая тайна

--">