Герман Иванович Романов - Реванш Генерала Каппеля

Герман Романов Реванш Генерала Каппеля

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «КРОВАВЫЙ СНЕГ ФЕВРАЛЯ»

Глава 1

Иркутск

главнокомандующий Восточным фронтом

и Правитель Дальне-Восточной России

генерал от инфантерии Каппель

- Почему я остановился именно на кандидатуре Серебренникова, Александр Васильевич? Я успел переговорить со многими людьми, хорошо его знающими, отзывы о нем получил самые противоречивые, что сразу же привлекло мое внимание. Да и вы сами, насколько я знаю, имели с ним короткое знакомство в Омске, в свое время, ведь так?

- Он мне тогда показался каким-то серым, молчаливым, вечно сумрачным, несколько растерянным, что ли. Возглавляемое им министерство снабжения никак не могло удовлетворить растущие запросы армии…

- Не могу спорить тут с вами, однако… Ученый не политик, и яркой личностью быть не может по состоянию, иначе просто перестанет быть таковым. Потребности фронта действительно многократно выросли, тут вы тоже полностью правы. Вот только смена министра, когда механизм работы его ведомства был налажен в определенной степени, отнюдь не улучшило положение в деле снабжения населения и армии, а совсем наоборот, значительно ухудшило ситуацию с приходом нового руководителя, не знавшего толком все детали созданного Серебренниковым управления. Данное решение правительства Вологодского принесло для дела большую неразбериху, потом и хаос в этом первостепенно важном для нас моменте. И знаете, почему это все произошло, Александр Васильевич?

Задав вопрос, генерал Каппель пристально посмотрел на задумавшегося Верховного Правителя - тот молчал, сосредоточенно о чем-то размышляя. Они сидели в креслах, и сосредоточенно курили – дым уходил к высокому потолку кабинета, яркие солнечные лучи отражались бликами в наскоро отмытых оконных стеклах. Разговор был приватный, на нем настоял сам адмирал. Потому собеседники обходились «без чинов», как говорят в таких случаях. Им двоим было необходимо окончательно расставить все точки над «и» в сложившейся ситуации. Молчание затянулось, возникла неловкая пауза, и Владимир Оскарович, понимая, что делает бестактность, решил сам дать ответ на поставленную им самим проблему.

- Серебренников человек дела, что довольно редко встречается среди русской интеллигенции. Но зато если такие есть под рукою, то они незаменимы в самых трудных ситуациях. Иван Иннокентьевич поставил дело снабжения с нуля – ведь ничего до него не имелось. И главное – как ученый, он прекрасно знает производственную и ресурсную базу Сибири, и сделал ставку на использование именно ее. И не его вина, а беда, что здесь мало населения и заводов. Но старался использовать все, поставив во главу угла именно экономику и ее разумное использование, ввиду нашей скудности.

Каппель остановился, потер ладонью уставшие, красные от постоянного недосыпания глаза. Тяжело вздохнул – ноша ответственности за армию и страну оказалась неимоверно тяжкой – тут генерал искренне сочувствовал своему собеседнику, что волей судьбы принял на себя пост Верховного Правителя России. Но и щадить чувства последнего не мог – недаром на востоке говорят, что «правда есть горькое лекарство».

- Посмотрите на «старое» Временное Сибирское правительство образца полуторалетней давности, сравните с тем же КОМУЧем и с приснопамятной Директорией – минимум министров, скромный аппарат управления, да то же здание министерства снабжения в Омске особняком назвать трудно, язык не повернется. Но в том и заключалась эффективность данного ведомства! Да, одеть в шинели армию трудно, но чем хуже полушубки и тулупы? Да разномастно, режет глаз любого военного, но поверьте личному опыту – пусть мои солдаты обмундированы как ополченцы, но в сибирские морозы им в меховых бекешах будет намного лучше, чем в скверных английских пальто, что получили мы от наших «добрых» союзников!

Генерал Каппель сдержал рвущееся из него раздражение, потер пальцами виски – громкие, сказанные в сердцах слова отозвались приступом головной боли. И заговорил намного спокойнее, почти как всегда холодно и рассудительно, но смягчать тональность своих высказываний нарочито не стал, его слова хлестанули адмирала словно бичом.