Борис Борисович Батыршин - Посторонним вход воспрещён

Борис Батыршин Посторонним вход воспрещён

Часть первая Дверь за нарисованным очагом

I

Ноябрь 1887 года.

За полгода до описываемых событий

Любой университетский город имеет свой Латинский квартал. В Париже это в 5-й и 6-й округа на левом берегу Сены, вокруг университета Сорбонна. В Санкт-Петербурге – роты Измайловского полка. А в старой столице – кварталы между двумя Бронными улицами и Палашевским переулком. Здесь, в деревянных домишках, нарезанных, словно пирог на столе скупердяя, мелкими ломтями-квартирками, в стороне от московских обывателей, ютятся студенты из числа провинциальной бедноты и разночинцев.

Сердцем московского «Латинского квартала» по праву считаются два заброшенных дома дворян Чебышевых на Козихе и Большой Бронной. Первый носит гордое имя «Чебышевская крепость» или проще, «Чебыши». Второй именуется «Адом» – наследие каракозовского кружка «Ад», память о котором здесь бережно хранится и даже преумножается. Этот островок образования и свободомыслия посреди мещанской, купеческой, лабазно-извозчичьей Москвы идеально подходил на роль базы террористов – но уже не каракозовцев, и даже не бомбистов-народовольцев, а выходцев из таких циничных и жёстких времён, что на их фоне прежние герои (или злодеи, это уж как посмотреть) казались записными толстовцами.

Гости из будущего обосновались в той самой комнате, где, согласно местной легенде, жил когда-то сам Ишутин. Старожилы «Ада» уверяли, что бывал здесь сам Нечаев – и не просто бывал, а планировал со своими соратниками из «Народной расправы» казнь студента Иванова, ту, что подсказала Достоевскому замысел «Бесов».

Казалось бы, правила конспирации предписывают бежать от такого места, как чёрт от ладана. Но это только на первый взгляд – на самом же деле, ветераны московского сыска обходили «Ад» и «Чебыши» десятой дорогой. Здесь все знали друг друга; любой новый персонаж будет немедленно срисован, изучен, профильтрован на предмет принадлежности к охранке, и при малейшем подозрении на таковую – бит по морде в кровь, и счастье ещё, если уйдёт на своих ногах. Нет, неуютно филёрам и топтунам в кривых переулочках Латинского квартала, и уж тем более, в узких, едва освещённых коридорах «Ада» с «Чебышами». А потому, даже после громких событий марта 1887 года, когда по Москве и Петербургу прокатилась волна арестов и обысков, эта «тихая гавань» осталась нетронутой.

Посетитель остановился на тротуаре и, задрав голову, нашёл нужное окно. Щёлкнул крышкой часов – всё верно, трое других должны уже быть на месте. Доверенный человечек (к слову, не имевший иного касательства к организации) исправно вносил плату за жильё и даже появлялся там время от времени – приглядеть, что комната в сохранности, что не заселились туда посторонние люди. И всё – ради того, чтобы состоялась сегодняшняя встреча.

Впрочем, гость не планировал сколько-нибудь здесь задерживаться, разве что, перевести дух, обсудить спокойно, без горячки, ближайшие планы. Ну и, конечно, извлечь из тайника сделанную год назад закладку – солидную сумму в золоте, серебре и ассигнациях, а так же, кое-какие предметы, не характерные для 1888-го года от Рождества Христова. Например, старательно подобранный арсенал и комплект шпионской электроники – направленные микрофоны, диктофоны, видеокамеры. И, главное – защищённый от взлома ноутбук, с отобранной как раз на подобный случай информацией.

А вот и условный знак – цветочный горшок на подоконнике. Правда, росший в нём фикус давным-давно высох, но это уже неважно. Своё дело горшок сделал, подав знак, что конспиративная квартира безопасна.

Люди, которым надлежало явиться на встречу, не относились к числу испытанных, проверенных в деле ветеранов «Бригады Прямого Действия». Этих ребят «привлекли» позже, когда понадобилось срочно расширять организацию в угоду амбициозным планам – его планам. Доверие новичкам ещё только предстояло заслужить – они и старались, отрабатывая шанс на удивительное приключение, для чего выполняли множество разнообразных поручений, по боль шей части – незначительных и не --">