Михаил Леккор - Чиновник его величества

как раз окажется в XXI веке. Так, конечно не делается. и люди оказываются в жизни, не иначе, как родившись, но это исключение единичное и весьма правильное.

А чтобы душа твоя примирилась к XIX веку я даю тебе материальное и моральное возмещенье. Там увидишь. Иди, сын мой, и больше не греши.

Он перекрестил его, от чего душа Андрея Игоревича возликовала, а печать молчания исчезла. Но спрашивать было уже поздно, поскольку он благополучно проснулся.

Глава 1 Вот и домолился!

Просыпался Андрей Игоревич, вопреки обычаю, тяжело и медленно, аж обильный пот пробил. И сердце быстро билось, как у трусливого серого зайчишки, которому нечто страшное привиделось. Не знамо что, но очень жуткое.

Полежал, успокаивая занервничавший организм. Даже провел блоки дыхательной гимнастики на выдох — вдох, представляя, как он усмиряется. Кажется, полегчало. Присмотрелся к обстановке в комнате, ничего не узнавая. Где он?

Кажется, он должен обязательно проснутся там же, где уснул — в собственной квартире, в спальне, до изжоги надоевшей и до мелочи знакомой.

Но вот не узнается что-то!

Как на зло, по-прежнему стояла глухая осенняя ночь и, логично, стояла чернильная темнота. Мебель, всякие безделушки и книги, которым он был изрядный любитель виделись смутно, практически представлялись. Даже знакомые стены казались какими-то чужими.

И это обескураживало. Все, кроме некоторых мелочей, да и то не до конца, выглядело понятно и до нельзяобычно. Вроде бы. До логичной точки не хватало только света, чтобы все оказалось светло до тошноты привычным.

Андрей Игоревич поискал руками около кровати, где на тумбочке находился своеобразный ночничок — лампа дневного дня. Стояла на всякий редкий случай. И вот он, видимо, настал. Как во время бодуна после дружеской попойки, не может понять, куда он попал, где он вообще? И на крайний случай — кто он такой? Фу-у?

Главное, зажечь свет и все пройдет привычным путем.

Но не получалось! Чем дольше он щупал, чем дальше появились вещи, четкой логике никак не поддающиеся. Щерящиеся руки мебель находили. И хотя как-то не так, но нарочитые грубость и простота выделки подсказывали — его имущество. За большие деньги он заказал оригинальную почти древнюю мебель, а не просто купил в магазине пластиково-деревянный ширпотреб. И эта простота и примитив как раз должны подсказывать гостям богатство и изыск хозяина.

Только вот у «тумбочки» этой вместо дверцы на ощупь обнаруживались толстые ножки, что уже никак не вписывалось в логическую картину мира полусонного Андрея Игоревича. И даже более того, в темноте и тишине, прерываемой странными звуками за пределами квартиры (на улице?), все это отдавалось киношной чертовщиной. Хотелось на кого-то наорать и даже набить морду.

Это сильное чувство окончательно его пробудило, голова пришла в себя и перестала болеть.

Он более активно начал искать на тумбочке, надеясь найти электрическую лампочку под золоченом абажуре и с ее помощью не только побороть темноту, но и восстановить привычное бытие.

Но лампа не обнаруживалась! Более того, находились какие-то незнакомые вещи, от которых у кожи холодок прохаживался, а в животе застревал противный комок страха. Откуда они в его квартире?

Сначала он нашел какой-то продолговатый предмет, а которой чуткие пальцы через бесчисленную прорву времени определили коробок спичек, да и то условно, поскольку ни размером, ни ощупью в таковые в оригинал XXIвекане подходили.

Затем он притронулся еще к какому-то предмету, в которой тренированная память наотрез отказывалась обнаруживать знакомый аналог. Лампа? Комнатная безделушка? Э-э, частица чего-то женского из содержимого необъятной сумки чаровницы Дианы, которая изредка ночевала у него?

Скорее всего, он еще провел так большой промежуток времени, пытаясь угадать неугадаемое, но в коридоре зажгла свет квартирная хозяйка Авдотья…

Андрей Игоревич даже сел на кровати от неожиданности. Какая Авдотья, какая хозяйка, он жил всегда один в двухкомнатной квартире, и у него никогда не было женщины с такой имени. Ни любовницы, ни подружки, ни даже подчиненной! Не время существовать женщине с таким именем. Сейчас бы лучше Анжеле, Веронике, Даздраперме. Тьфу!

Изумление его было настолько сильным, что он сразу все вспомнил и понял. Он не у себя в квартире и, более того, не в своем столетии.

Господь услышал его молитвы, принял его и отправил в XIX --">