Елена Владимировна Навроцкая - Последнее письмо мисс Джейн Веллингтон

странным измышлениям девушки, которая почти с самого рождения пользуется репутацией чокнутой? Охота на ведьм все еще будоражит умы людские и не дает им поверить в невозможное, даже в наш просвещенный век!

Итак, друг мой, мне уже пора заканчивать, время, время — мой враг, уже дышит могильным холодом в самое сердце! Поэтому я тороплюсь рассказать тебе, что произошло дальше. В назначенный час я приехала в то проклятое место, в заброшенную усадьбу (поговаривают, что там нашли приют неупокоенные души)… Не успела я войти в холл, как до моего слуха донесся жалобный детский плач, заставивший меня застыть, как жену Лота. Из-под высоких потолков вдруг выпорхнула стая летучих мышей, ты знаешь, я с детства питаю отвращение к этим тварям. Со стены с немой укоризной взирала на меня прежняя хозяйка дома, когда я отвернулась от портрета, мне показалось, что ее взгляд проследил за мной. Оставаться одной в этом жутком месте было выше моих сил, и я закричала:

— Эдвин! Эдвин, вы здесь?

Послышались шаги, и ко мне вышел мой бледный демон. На руках у него сидела девочка лет трех и негромко всхлипывала.

— Зачем вы принесли сюда эту девочку? Чего вы добиваетесь? Отдайте ребенка мне!

Его глаза дико блеснули в темноте, желание Эдвина сеять смерть везде и всюду отравляло даже это, видавшее многие преступления, место.

— У этого невинного дитя еще нет той мечты, неисполнение которой заставляло бы ее страдать, не правда ли, Джейн?

— Она боится, Эдвин… Пожалуйста, отдайте мне ребенка…

— Боится? Скорее всего. Но что лучше чувствуете вы, Джейн? Ее страх или мою боль? Отвечайте, Джейн!

Он знал, знал, проклятый, чем меня уязвить! Откуда-то у него в руке появился нож, лезвие сверкнуло, и на секунду в нем отразилось мое лицо, которое более походило на здешних призраков. Эдвин приложил нож к щеке девочки, и она зашлась в рыданиях.

— Вы же обещали… не принуждать меня, — с трудом выговорила я.

— Я и не принуждаю вас, Джейн. Вместо вас я могу убить эту девочку, и хоть как-то утолить свою жажду, а заодно уничтожить вашу сопричастность моей боли. Вы не хотите умирать, но и не можете позволить оставить меня наедине со своими страданиями! Я знаю, вы думаете, что люди считают, что у вас нет желаний! Это не так! Я вижу все ваши мечты насквозь. Вы хотите, чтобы желания любого человека всегда исполнялись, любые! В этом вы видите наивысшую свободу и наивысшее благо! Но в большинстве своем эти мечты отнюдь не благочестивы, а некоторые из них и вовсе омерзительны, такие, как у меня, например. Что же вы молчите, Джейн? Первый раз в жизни вам выпала возможность осуществить чье-то желание, но вы боитесь! Может, вы хотите, чтобы эти желания осуществлялись за чужой счет? За счет этого ребенка? Тогда все будут довольны, и вы в том числе. Чем же вы тогда лучше меня, Джейн?

— Нет! — вскрикнула я. — Нет! Вы сам дьявол, Эдвин! Возьмите мою жизнь и оставьте девочку в покое! Я… Я согласна… Только не трогайте малышку…

— Хорошо, Джейн. Я чувствую, что вы не обманете меня. Завтра, да именно завтра, я пришлю за вами экипаж, и мы поможем друг другу. А сейчас идите… Я страшно устал, Джейн… Но впервые за много лет я счастлив, и вы не предавайтесь печали, все что ни делается…

— Я могу быть уверенной, что девочка будет в порядке? — перебила я Эдвина.

— Да. Не волнуйтесь, Джейн. Идите.

И я ушла, ибо видела, что все его желание сконцентрировалось на мне, и он не причинит ребенку вреда.

Я ушла. И вот уже часы отбивают восемь. Заканчиваю свое письмо. Сердце мое тоже отбивает последние минуты. Рука выводит последние строки. Вместе с Эдвином я тоже могу сказать, что устала, и, быть может, несчастный убийца прав. Я наконец-то избавлюсь от своего дара, ибо нет ничего хуже, чем знать человеческие мечты и желания. И нет ничего хуже, чем человеческие мечты и желания.

Прощай, мой друг. И помолись за мое здравие.

Джейн Веллингтон,

Уэстхолл, 30 января, 18..г.

--">