А Е Мурэт - Королева Виктория — охотница на демонов

А. Е. Мурэт «Королева Виктория — охотница на демонов»

Тебе, храбрый Медвежонок

Часть первая «Я буду хорошей»

I

19 июня, 1837.

Белграви, дом лорда Квимби

Уже гораздо позже, глядя на своего слугу Перкинса, уплетавшего его любимую собачку, Квимби мрачно перебирал в уме все необычайные события того вечера.

Как многообещающе он начинался! Все зомби были надежно заперты в подвале, проститутки прибыли, их угощали напитками в библиотеке, и Квимби слушал рассказ того человека о…

— Как Генри ее называет, эту свою новую технику? — переспросил он молодого человека, помощника Генри.

С Генри Фоксом Тэлботом Квимби учился в Харроу. После их пути, конечно, разошлись. Квимби получил от отца титул и поместье, так что тратил досуг и богатство на развлечения, всевозможные непотребства и нездоровый интерес к призракам. Генри унаследовал от отца другое — недюжинный интеллект — и извлек из этого немалую пользу: он изобрел какую-то калотипию и теперь разрабатывал ее дальше.

Что там с калотипией, Квимби не знал, да это его и не заботило. Лорда интересовал лишь конечный результат: услышав об изобретении и оценив его возможности, он понял, что это внесет пикантный документализм в его опыты. Совершенно случайно он знал кое-что о неких происшествиях в Харроу, что и обеспечило ему доступ к новой технике, хотя — и это было вполне понятно — увы, не присутствие самого Генри. Тэлбот прислал вместо себя молодого помощника, смешливого парня по фамилии Крэйвен, чтобы тот выполнил за него эту грязную работу (и если у Квимби все получится — а ради этого все и затевалось, — то это будет поистине очень грязная работа); и вот он здесь, стоит в кабинете Квимби, демонстрируя его светлости хитрую штуковину.

На вид в ней не было ничего особенного, какой-то ящик на треноге, причем совершенно убогий, но если верить изобретателям, он-то как раз и способен на нечто абсолютно необычайное.

— Он называет это фотопроизведенным рисунком, сэр, — сказал Крэйвен, — хотя во Франции это просто фотография.

Квимби с минутку подумал над этим.

— Хм, — сказал он, — хотя мне ненавистно думать, что наши соблазнительные соседи с континента могут обладать хоть каким-то здравым смыслом, пожалуй, стоит признать, что слово «фотография» гораздо удобнее ложится на язык, чем это громоздкое «фотопроизведенный рисунок», как вы считаете?

— Мистер Тэлбот настаивает на термине «фотопроизведенный рисунок», сэр.

— Пусть будет так. И что там Генри уже фотопроизведенно нарисовал?

— Он сделал несколько видов озера Комо, сэр, и они очень красивы; а также окно Риель в аббатстве Лакок, поистине прекрасный фотопроизведенный рисунок, сэр, осмелюсь доложить.

— Декорация, — презрительно фыркнул Квимби. — Декорация. Типично для Генри. Никакого полета фантазии.

— Сэр?

— Крэйвен, слушай сюда, — Квимби понизил голос до заговорщицкого шепота, — в библиотеке, что ниже по лестнице, сидят три самые разнузданные и опустившиеся лондонские проститутки, и скоро я воспользуюсь ими. Одной или всеми сразу, хотя это и необязательно. Твоя работа, Крэйвен, будет заключаться в том, чтобы документировать главный момент этого события, с помощью… вот этого, — он показал на треногу, которую Крэйвен притащил в кабинет, поставив в угол комнаты, — и я тебе обещаю, что результаты будут намного более увлекательными, чем виды озера Комо.

— Да, сэр.

Квимби придвинулся еще ближе. «Говорят, Квимби, что внутри одной из этих дам может поместиться целый ананас».

— О Господи, сэр.

— Точно-точно. С такой картинкой можно будет полагаться не только на свою память.

— Да, сэр, — просиял улыбкой Крэйвен.

С улицы раздался какой-то шум, и Квимби подошел к окну, чтобы отодвинуть плотные, слава богу, шторы и выглянуть наружу.

Тускло поблескивали булыжники неровной мостовой, освещенные лишь слабо горевшими газовыми фонарями, установленными на перекрестках улиц, да еще светом, падавшим из окна посудомойни в его собственном доме. Он нахмурился, не понимая, откуда шум: от кошек, что ли? Посмотрел туда и сюда, и вот в конце улицы появился человек, бежавший со всех ног — с вытаращенными от ужаса глазами.

Он был в рабочей одежде, в кепке и кожаном фартуке — бондарь, наверное, — и его одежда была чем-то забрызгана, --">