Дэвид Келлер - Наследственность

Дэвид Х. Келлер Наследственность

«Да, это производит впечатление», — подумал доктор Теодор Оверфилд, осматривая огромный участок, расположенный вокруг большого каменного дома. Высокая красивая ограда из кованого чугуна, опоясывающая имение, свидетельствовала о богатстве. Несмотря на то что дом был уже довольно старый и деревья прямо-таки дышали древностью, участок отличался хорошей планировкой, а ограда выглядела как новая. Венчавшие ее острые наконечники, блестя, вздымались ввысь, как будто ружейные штыки на параде.

Когда доктора пригласили в этот дом, то он подумал, что случай не слишком серьезный: какой-нибудь припадок неврастении, алкогольный психоз или простая женская истерика. Он миновал ворота и, когда услышал, как со стуком захлопнулись за ним створки, невольно почувствовал, что может встретить в этом доме необычного пациента или неординарный случай. Несколько ланей, испуганных резким звуком, бросились врассыпную и исчезли в лесу. «Какие прекрасные создания, — подумал доктор, — должно быть, ради них соорудили эту красивую ограду».

Когда Теодор Оверфилд позвонил, дверь открыл мрачный слуга и провел его в комнату, похожую на библиотеку. В ней было много книг, и создавалось впечатление, будто ими довольно часто пользовались. Собраний сочинений не очень много, но обилие отдельных томов, очевидно, первых изданий. В одном углу комнаты стояла скульптура Меркурия, в другом — белоснежная статуя Венеры. Между ними камин, рядом с ним несколько кресел — комната выглядела очень уютно.

«Провести неделю в такой обстановке, да еще за хорошую плату — не плохо», — подумал доктор. Его размышления были внезапно прерваны; вошел довольно пожилой человек небольшого роста, с блестящими молодыми глазами и копной красивых седых волос.

— Я Петерсон, — представился он, — это я вас пригласил. Ведь вы — доктор Оверфилд?

Они пожали друг другу руки и уселись в кресла возле камина. Хотя было только начало сентября, но в этой горной местности уже стояли прохладные дни.

— Мне сказали, что вы — хороший психиатр, доктор Оверфилд, — после приветствия сказал седовласый хозяин. — Меня даже уверяли, что вы в силах разрешить мою проблему.

— Пока ничего не могу сказать по поводу вашей проблемы, — ответил доктор, — но я освободил всю следующую неделю и могу быть в вашем распоряжении. В своих письмах вы не касались того, что вас беспокоит, а мне бы хотелось об этом узнать. Когда вы сможете мне что-либо рассказать?

— Только не сейчас. Отдыхайте и после обеда вернемся к этому вопросу. А может быть, вы и сами увидите. Я провожу вас в вашу комнату; к шести часам спускайтесь в столовую, и я познакомлю вас с остальными членами моей семьи.

Комната, в которую хозяин привел Оверфилда, была более чем комфортабельной. Петерсон, пожелав доктору приятного отдыха, вышел, но быстро вернулся и, смущенно глядя на доктора, промолвил:

— Хочу вас предупредить. Когда вы останетесь в комнате один, заприте дверь.

— Запереть, когда я буду уходить?

— Нет. В этом как раз нет необходимости. Никто ничего в этом доме не украдет. Я прошу вас запирать дверь в том случае, когда вы будете в комнате один.

Когда Петерсон вышел, доктор запер за ним дверь и подошел к окну. Оно выходило в лес. Вдали он увидел ланей, возле дома, на лужайке, прыгали белые кролики. Вид был прелестный. Но почему на всех окнах решетки?

«Решетки на окнах! Очень странно, как будто тюрьма, — подумал он. Предупреждение закрывать дверь… Кого или чего здесь можно опасаться? Ну уж не грабителей ведь. Любопытно, очень любопытно. А эта красивая ограда? Чтобы перелезть через нее, надо быть смельчаком, даже используя переносную лестницу. Да и хозяин дома — Петерсон выглядит неврастеником и в то же время отложил нашу беседу. Вероятно, хочет, чтобы я сам докопался до некоторых вещей», — размышлял доктор.

Он утомился долгим путешествием, поэтому снял ботинки, расстегнул воротничок рубашки, прилег на удобную кровать и сразу задремал. Кругом стояла тишина. Прошло несколько минут, послышался слабый шум, словно кто-то пытался повернуть ручку двери, доктор проснулся и спросил: «Кто там?» Но никто не ответил и не постучал, не было слышно и шагов. Перебирая в памяти события дня, он не заметил, как крепко уснул. Когда он проснулся, за окном было темно — он посмотрел на часы, десять минут шестого, пора переодеваться и спускаться в столовую к обеду. --">