Клайв Баркер - Истерзанные души: легенда Примордия (ЛП)

утром и вечером, благодарит за мир, в котором столько отчаянья и жажды мести, что люди находят его и просят наделить их чудовищным совершенством.

Очевидно, Богу по нраву дела Агониста – за две с половиной тысячи лет под луной – время, что он занимается священным искусством, ему не причинили вреда. На самом деле, он процветал.

Некоторые люди, побывавшие под его ножом, как, например, Понтий Пилат, оставили след в нашей истории. Другие – нам неизвестны. Он преображал королей и гангстеров, архитекторов и актеров-неудачников, женщин, которых обманывали мужья – эти желали нового облика, чтобы поприветствовать изменников на брачном ложе, учительниц, парфюмеров, угольщиков и дрессировщиков собак. Он внимал могущественным и ничтожным, аристократам и простолюдинам, пока их намерения были чисты, а молитвы искренни.

Кто же он, Агонист-художник, странник, инженер человеческой плоти и костей?

В действительности, никто этого не знает. В Ватиканской библиотеке хранится богомерзкая книга, «Трактат о Божьем безумии», написанная кардиналом Гаиллемой в середине семнадцатого столетия. В ней говорится, что в описание Творения в Книге Бытия закралось несколько ошибок, одна из которых важна для нашей истории: на седьмой день, утверждал кардинал, Господь не отдыхал. Вместо этого он продолжил творить, погрузившись в фугу - в экстазе от минувших трудов. Но существа, порожденные его усталостью, не были зверями, что населили Эдем. За один день и одну ночь, блуждая среди красот нового мира, он создал формы, не обладавшие прелестью его прежних творений. В них, разрушителях и демонах, не было гармонии, присущей созданиям первых шести дней.

Одним из этих существ, утверждает кардинал, и был Агонист. Вот почему он может молиться своему небесному отцу и ожидать, что тот услышит его. Он, по словам Гаиллемы, дитя божье.

Нет сомнения, что Агонист служит господу, пусть и извращенным образом. Годы и столетия он отвечал на бесчисленные молитвы слабых - просьбы избавить их от бессилия.

Слова могут меняться, от случая к случаю, но значение остается прежним:

О Агонист, темный спаситель, найди мне образ в кошмарах моих врагов. Да будет плоть моя глиной, из которой ты изваяешь их ужас, да превратится мой череп в колокол, чтобы услышали они похоронный звон. Даруй мне песню, которая станет их плачем, чтобы проснулись они, когда я запою у подножия их кровати.

Низвергни, уничтожь, измени меня.

А если не можешь, Агонист, оставь в грязи, смешай с прахом и пылью.

Ибо я хочу стать их ужасом или забыться.

Выбор за тобой, господин.

Книга вторая

Ассасин измененный

I

Примордий возник задолго до любого великого города, исторического или легендарного. Действительно, согласно многим источникам, он старше их всех. До Трои, до Рима, до Иерусалима был лишь Примордий.

До недавних времен им управляла династия императоров, чье долгое пребывание у власти привило им жестокость, перед которой меркли худшие пороки римских цезарей. Например, император Перфетто XI, в чьих руках Примордий находился шестнадцать лет – до Великого Мятежа - соединил в себе все болезни ума и духа. Он жил в несказанной роскоши, во дворце, который полагал неприступным, не заботясь о двух с половиной миллионах своих подданных.

В конце, это привело его к гибели.

Но ни к чему забегать вперед.

II

Сначала я расскажу вам о Зарлзе Крайгере из городских трущоб. Ребенком, он часто ел в вомитории, где, как и в древнем Риме, лучшие блюда, извергнутые устами богатых и пресыщенных, за гроши покупали бедняки, дабы употребить – во второй раз. На счастье Крайгера, эта нищая жизнь его не убила. Странно, но испытания, которые превращали других людей в собственные тени, закалили Зарлза. В тринадцать лет он был крупнее своих старших братьев. Он отличался не только силой, но и кое-чем еще: ему было любопытно, как работал механизм огромного растленного города – его дома. Зарлз знал, что, не изучив яму, в которую угодил, не сможет из нее выбраться.

В четырнадцать он стал посыльным гангстера Дурафа Каскареллиана из Восточного Округа, и быстро вырос до

--">