Александр Владимирович Хвостов - Умерла – так умерла

это было, но слёзно моля бога, чтобы оно хоть когда-нибудь ещё раз повторилось.

23-го января 2019г.

«Умерла – так умерла!»

Сам не знаю, к чему, но вспомнился один случай: 2-го июля 2017-го года мы приехали на поминки к деду по случаю дня его кончины. Тому уже два года исполнилось. Добрейший человек дед был, с юмором, мастер был на всё: от постройки чего-нибудь – до ловли рыбы, игре на арккордеоне и травле разных весёлых баек. По сути, всё, что я умею, – это дедовы науки, и мне его сильно не хватает… Да простят меня мои близкие за такое моё единоличие.

И вот, идя обратно, я обратил внимание на одну могилу не далеко от дедовой: она была совсем заросшей, крест упал, венки поблёкли… Словом, картина грустная. Не могу объяснить, зачем, но я подошёл к этой могиле и прочитал на табличке, привинченной к кресту: «Зайцева, Любовь Ивановна. 08 03 1945 – 23 04 2016». Я глянул на портрет покойной. Она довольно хороша была для своего 71-го года: лицо ухоженное, красивая, жизнерадостная улыбка и такие же улыбающиеся серые глаза, светло-рыжие волосы… Впрочем, нередко бывает, что родня умершего или умершей вешают ту их фотографию, где они лучше всего вышли при жизни. Глянув тогда на портрет, я как бы спросил покойную: «Что ж это, Любовь Иванова, вас так забросили?»

Тогда я ушёл с моими; но, сколько бы после мы ни приезжали к деду, могила Любови Ивановны так и оставалась без изменений. И тут я спросил себя: «почему?»

И вот однажды ночью я увидел какой-то странный сон: сижу дома один, смотрю телевизор, как вдруг звонок в дверь. Я удивился, так как никого не ждал к себе, но всё же подошёл и открыл. Передо мной стояла та самая женщина с портрета на заброшенной могиле. Она была также хороша, как и там. Увидев это, на мгновение потерял дар речи и едва соображал, что происходит.

–Добрый вечер, – сказала покойница.

– Добрый, – ответил я, всё ещё обалдевая от увиденного.

– Позвольте войти? – спросила старуха.

– Да, пожалуйста! – ответил я, впуская свою необычную гостью. Мы вошли в гостиную, где я только что смотрел телевизор. Помню, еда мы вошли, старуха посмотрела в его сторону – и он тут же сам погас, хотя до этого работал. И это ещё больше удивило меня.

– Присаживайтесь, где вам удобно, – сказал я гостье. – Чая или кофе хотите?

После этого нелепого вопроса я тотчас опомнился: «Дуралей! Кому ты свой чай-кофе предлагаешь?! Духу?»

– Спасибо, не надо, – вежливо сказала старуха.

– Чем могу быть полезным, Любовь Ивановна? – спросил я.

– Видите ли, я неоднократно наблюдала, как вы, идя на могилку дедушки, с сожалением обращали внимание на мою заросшую, заброшенную могилу, – сказала Любовь Ивановна. – И я пришла к вам, чтобы рассказать, почему это так.

– Я весь в внимании, – ответил я, и старуха начала свой рассказ.

–Видите ли, я умерла ещё при жизни. – Эта фраза старухи удивила меня и перевернула мозги с ног на голову. – Я понимаю ваше удивление, молодой человек. Сейчас объясню, о чём я: была у меня дочь. Я её очень любила, она, как я наивно думала, тоже… Хотя на деле оказалось, что она меня «любила», пока я могла ей помогать с разными делами, в том числе и с детьми. Дочь моя – домохозяйка, хотя и с профессией учителя английского языка, замужем и имеет дух дочерей-близняшек. Оно понятно, если муж хорошо зарабатывает – зачем самой горбатиться? А у того есть авторемонтная мастерская, пользующаяся спросом и успешно работающая… Но я не о том. Надо сказать, что и «домохозяйка» моя дочь была условной: готовить она терпеть не могла, прибрать в доме тоже толком не умела… Словом, жила, как принцесса (в кого она такой уродилась?!). В общем, я приходила к ним, убирала, готовила, с внучками водилась, пока доченька или в салоны красоты шастала, или где-то гуляла с подружками… Словом, я была у них домработницей. Правда, в этой ситуации меня радовало то, что я могла видеть внучек, заниматься с ними или тискать их.

Так было до тех пор, пока однажды зимой я не попала под машину, идя по переходу к своему дому, и не стала инвалидом. Вот тогда всё изменилось: я, будто бы стала виновата, главным образом перед дочерью, в том, что так получилось, и что ей нужно было делать то, что делала я. Плюс к этому (не буду лукавить!) я и сама стала капризной, постоянно сердилась, ругалась по пустякам… Словом, вела себя некрасиво, за что очень бы хотела покаяться перед дочкой и её семьей, если бы бог дал вернуться. В общем, однажды терпение моих родных лопнуло – и они меня упрятали в дом --">