Денис Витальевич Килесов - Вместо лиц противогазы

ни к чему. Успеешь еще свой прорыв совершить! Если, – он кивнул на полимер в вытяжном шкафу, – уже не совершил.

– Тогда для чего тебе статьи?

– Ты слышал о Перестройке? – ответил вопросом на вопрос Туман.

– Случалось. Блоки Гигахруща, находящиеся во многих километрах друг от друга иногда меняются местами. Но на моей памяти такого не было.

– И хорошо. Лишь когда твой жилой блок выбрасывает за тысячи этажей, понимаешь, что вокруг все те же знакомые коридоры. Те же белковые концентраты из автоматов раздачи по талонам. И тот же запах сырого мяса перед смертельным дыханием Самосбора. Так недолго вогнать себя в уныние и снаркоманиться говняком. Так что Перестройку и врагу не пожелаешь. Ибо пока ее не случилось в твоей жизни, есть в башке еще хоть какая-то надежда на лучшее.

– К чему этот ликбез?

– Я считаю, что скоро будет Большая Перестройка. И жителей забросит в совсем далекие места. А то, что здесь еще сохранились остатки разума, не гарантирует, что отдаленные блоки Гигахруща не слетели с катушек. И не скатились в каменный век.

– Хочешь сказать, где-то люди могли вообще потерять связь с цивилизацией? Это ведь бред, тогда бы об этом кто-нибудь знал.

– Гигахрущ бесконечен. А в бесконечности однотипных панельных блоков всегда найдется место тому, что ты считаешь бессмыслицей.

Я замолчал, переваривая услышанное. Наверняка он был очередным поехавшим. На этажах они водятся десятками. Если не сотнями… Придумал себе безумную идею и пытается обратить в свою веру остальных. С такими нужно вести себя осторожнее. Не дай Бог что-то не то скажешь. Мигом нарвешься на ржавое шило.

– Ну, допустим, ты прав. На мой вопрос ты все равно не ответил.

– Скажем так, я тебя плавно подготовил к ответу. Как только свершится Большая Перестройка, вы… – он запнулся. – То есть мы, люди, можем оказаться отрезанными от цивилизации. Тогда нам пригодится банк данных со всеми нашими достижениями науки и искусства, собранными в одном месте. Это поможет не скатиться в средневековье.

– И ты этот банк данных планируешь создать?

– В точку. Только уже создал. И посчитал, что твоим работам обязательно найдется место в нашем Хранилище.

– В нашем?

– У меня есть… Скажем так, единомышленники. Так что, поделишься статьями?

Я пожал плечами и достал из шкафа папку с копиями своих работ. Она всегда была заготовлена на случай, если НИИ потребуется срочно отчитаться перед Партией. Подавшись вперед, Туман принял из моих рук пухлую папку. При этом у него совсем немного задрался рукав плаща. Буквально на какие-то пол сантиметра. Но то, что я увидел, заставило меня отшатнуться. Его бледная кожа сочилась черной слизью.

– Ну, что же, мне пора. Знаешь, на твоем месте я бы тоже поспешил домой.

С этими словами Туман вышел из лаборатории. Несколько минут я все еще стоял, не в силах пошевелиться. Потом вдруг понял, что я так и не услышал щелчка гермозатвора внешней двери НИИ. Ни перед появлением Тумана, ни сейчас. Аккуратно ступая по кафелю, я выглянул из лаборатории. Соседний кабинет тоже был пустым. В НИИ больше никого не было.

«Надо проверить гермозатвор», – подумал я и начал переодеваться. Рабочий день на сегодня закончился. Однако, едва я снял халат, схватил куртку и пошел к выходу, взревела сирена.

«Внимание! Товарищи, разойдитесь по жилым отсекам. Обнаружена повышенная вероятность возникновения Самосбора. Повторяю, разойдитесь…»

Без раздумий я бросился бежать под защиту гермозатвора своего жилого отсека. Ведь Самосбор может продлиться как час, так и неделю. Если остаться в НИИ, можно подохнуть от голода. Я бежал, перепрыгивая через ступеньки, уклоняясь от таких же спешащих людей. Было ровно три минуты, чтобы укрыться. Три минуты, после которых в коридорах правила лишь Смерть. Самосбор, истинное дыхание Гигахруща, неописанное, необъясненное и неисследованное явление. Никто не знал, что происходит за гермодверьми после того, как сирены замолкали. А те, кто знали, давным-давно перестали быть людьми. Все, что мы могли видеть – остатки слизи, сочившейся из бетона, которую пропустили ликвидаторы при зачистке Последствий Самосбора.

Лишь потом, привычно запершись в жилом отсеке и стараясь не слушать вопли знакомых голосов за гермодверью, я понял. Понял, что сегодня гермозатвор НИИ был заперт изнутри, и никто не смог бы в него попасть без моего ведома. Но в воздухе уже разливался запах сырого мяса. А я молился, чтобы фиолетовый газ не --">