Анастасия Благодарова - Неуравновешенный

поболтаем.

Весы: Близнецы на месте?

Близнецы: Я пережидал… Весы, в общем, мне птичка на хвосте принесла, что те трое скооперировались и в тихушку сбежали в Чистилище. Нашли-таки дверь. Овен не даст соврать.

Овен: Неуравновешенный, не слушай чудика. У него раздвоение личности, ты в курсе?

Близнецы: Если даёшь заднюю, Буйный, хотя бы не делай из меня шизофреника.

Лев: Чистилища не существует. Точка. Занимайтесь своими делами, малышня. Новенький, тебя это тоже касается. Привыкай уже.

Обычно, когда Лев говорил последнее слово, отчего-то дискуссия затихала моментально. Но ради своего какого-никакого спокойствия нужно было уточнить одно.

Весы: Если трое пропали сразу, со мной должны были заступить следующие Рыбы и Козерог. Совсем недавно. А я пришёл один.

Лев: Понимаю, их патологическое молчание могло смутить. Подтолкнуть к раздумьям. Однако ты должен понимать – это их черта характера. Новых Рыбоньку и Трудоголика нашли быстро. Твоё же место долго занимал Змеёныш. Клянусь, не знаю, почему. Видать, вас, воздушных, дефицит задохнувшихся. Или просто кое-кто – закоренелый идеалист.

***

Давным-давно следовало податься в торгаши. Во-первых, и с больными руками вполне выполнимо. Грузчик тягает – продавец расписывается. Во-вторых, наконец-то завелись деньги на художественные принадлежности. Пускай ехать за ними приходилось к чёрту на рога, когда дед Михай на своей холёной кобыле отправлялся в лес и великодушно соглашался подбросить до автобусной остановки. В-третьих, лампа в продуктовом магазине батрачила так, что я предпочитал рисовать здесь, нежели в тёмной избе Аксиньи. Творить ночи напролёт, не зная ни голода, ни усталости. За запертой дверью, один на один с мольбертом. Даром не надо, чтобы кто завалился днём, обнаружил, какими непотребствами тут занимаюсь, и всю плешь мне проел. По соседям молва бы пошла, и вытравили бы коллективно меня, городскую интеллигенцию. Знаю я, этих деревенских.

Если при жизни хранил верность архитектурным пейзажам, после смерти страстно возлюбил портреты. Образы рвались из души. Буквально требовали их изображения, за отсрочку лишая покоя. Я служил новой музе исправно, ревностно. Красной линией она обозначала серию с претензией на мистический реализм. Странные, пленительные сюжеты. Застывшие в свободных, изящных позах люди – по одному на холст. Десятый застрял козьими рогами в своде каменной ниши, стойко терпит своё неудобное положение. Четвёртая с двумя косичками, где кончики разделены резинками по форме раковых клешней, сидит на ступенях, понурив голову, выводит пальцами невидимые сердечки.

Я создатель, оттого детали знаю наверняка. Хотя, по правде говоря, являюсь не более чем инструментом. Подрядчиком. Овен пишет гороскопы для популярного журнала. Лев продолжает колдовать, делает состояние на впечатлительных. Моё пристальное внимание заслужила немая Рыбонька – одна из самых эксцентричных художниц Парижа. О том поведал Стрелец, заступаясь за девичью скромность. Я ознакомился с её работами. Волшебные, чарующие, завязанные на теме созвездий в облике полу-богов. На голову выше моих, хотя и я не пальцем деланый. Любуясь техникой молчуньи, порадовался, что она никогда не пишет в чате. Реже вспоминаю – реже мёртвое сердце опаляет чёрная зависть.

Что интересно, товарищи, любители кличек, также не знали своих настоящих имён. Художества Рыбоньки отрыл в интернете, набрав в поисковой строке одно слово «Pisces». Удивительным образом всемирная паутина сразу поняла, чего ищу. Тогда мне открылось две истины. Первое – художница на фотографии и девушка с портрета были похожи, как две капли воды. Второе – нас однозначно зовут как-то по-человечески. Имена в ходу, когда представляемся, когда к нам обращаются. Только вместо них мы слышим и видим лишь ярлыки, навешенные Змеюкой.

Почему? С какой стати тринадцатый знак зодиака – главный? Главнее Овна и Льва! Изображая её, надеялся понять, кто такой Змееносец. Демон? Ева? Лилит? Сам Диавол? С холста на меня свысока смотрела дева с зелёной гадюкой на плечах, зло усмехаясь моему скудоумию. Или трусости. Потому что свой автопортрет, где я прикован цепями по обеим рукам к коромыслу деревянных весов, по завершению в истерике разорвал и сжёг.

***

Ещё в доме Аксиньи должен был догадаться, что кресты и молитвы мне подобным – что мёртвому припарка. Иконы ничуть не напрягали, а ночной старухин бубнёж --">