Мари Сиврэй - Кристина

чем Его милость? Почему Он не пощадил моих родителей? Почему убил их? Почему жизни двух людей Ему не дороги? Ему важна вера в него, так не задумался ли Он, что потеряет еще одного верующего в Него в лице меня, когда убьет моих родителей?

— В вас до сих пор говорит отчаяние.

— Нет, не отчаяние, он мне просто безразличен! Это все детские сказки! Христианство ограничивает жизнь разными запретами. Оно нужно, чтобы люди не расслаблялись, чтобы они жили в постоянном страхе перед наказанием вечно гореть в Огненном озере…

— Вы знаете об Огненном озере?

— Я же сказала, что прочла ЕГО книжку.

— Это вы о Библии?

— О ней. Это запреты на то и на это. Это религия, налагающая вето на счастье! Если веришь, значит, счастлив не будешь никогда! Где? Где, скажите, счастье у тысяч прихожан, особенно истинно праведных? Они бедствуют, у них нет денег. Почему нищие на паперти являются нищими? Почему он не дал им счастья?

— Может быть они счастливы по-своему.

— Это все сплошная ложь! Если ОН есть, так пусть даст им счастье!

— Понимаете, Кристина, счастье должен человек добыть сам. Помните ту историю с глиной? Человек должен вылепить его себе сам.

— Во-о-от! Вот оно! Счастье ведь, по сути, единственное нематериальное понятие, которое Он мог бы нам дать, хотя бы в доказательство своего существования! Ан-нет!!! Он легко отвертелся: "Я даю вам глину, вылепите счастье сами!" Хорошенькое оправданьеце! Сатана может дать человеку даже больше!

— Не позволяйте сатане говорить вашим языком!

— Почему? Его же тоже нет!

— Человек должен ограничивать себя, иначе он становится заложником дьявола.

— Почему? Почему он должен себя ограничивать? Почему нельзя поесть от души? Почему нельзя переспать с кем попало, почему нельзя любить кого-то больше НЕГО?

Она молчала. Она не знала, что сказать. Если взглянуть на мои слова трезво, не искушенным взглядом, то, по сути, я была права, именно поэтому она не нашла, что сказать, а только лишь металась, в поисках доказательств ЕГО существования, но не могла их найти.

— Не в этом ли эгоизм? "Любите только меня, не сотворите себе кумира".

Потом я успокоилась и посмотрела на нее. Она была в слезах и по лицу была размазана косметика.

Я сказала:

— Анна, простите, я не в коем случае не хотела пошатнуть вашу веру в бога. Наоборот, я думаю вы стали верить в него сильнее. Простите, что напала на вас.

— Нет-нет. Это вы меня простите. Я не смогла вам помочь. Это говорит о моей некомпетентности.

— Пожалуйста, не обижайтесь. Мне лучше уйти. Прощайте, Анна.

На улице была середина рабочего дня, и я проезжала мимо тетиного дома. Поэтому, наверное, остановилась и зашла в магазин, чтобы по привычке купить тортик к чаю и наведаться к тетушке. Но возле прилавка мне вновь встретился тот самый старичок, из глаз которого текли слезы, и который покупал хлеб и с пачкой масла. В магазине было очень людно и мне с трудом удавалось не потерять его из виду. На той недели по городу шла рекламная акция зеленого чая, поэтому иногда в магазинах работали молодые промоутеры, предлагающие бесплатно отведать бодрящего напитка и оценить его качество и вкус. Возле них толпилось много желающих на халяву выпить чайку. А неподалеку от них стоял мой старичок, поедая маленькую посыпушку и запивая ее чаем. Какими добрыми мне показались его глаза! И ведь видно было, что нет радости особой, чтобы так улыбаться, а он, мне казалось, улыбался жизни наперекор. Он допил чай и побрел к выходу. Я долго смотрела ему вслед. Но меня окликнул кто-то из очереди, когда пришел мой черед.

— У вас торты свежие? — Задала я вопрос женщине в фартуке.

— Свежие. Вам какой?

— Шоколадный. Постойте… — Я оторопела и подумала: Что же я делаю?

У тети дома была куча еды, и мой торт не сделал бы ей погоды.

— Нет, мне не нужно торта. Мне нужна колбаса, вот эта. — Я показала на какую-то, которая мне понравилась. — Еще кило докторской. Она вкусная? выпытывающее спросила я. Продавщица испуганно посмотрела на меня и созналась:

— Да, я и себе ее покупаю.

— Пачку масла, три пачки молока, две булки хлеба, рыбы копченой, вот этой, сыра плавленого и такого тоже, а свежее мясо есть?

Продавщица бегала, как заведенная, от одного прилавка к другому.

— Есть. Говядины?

— Да, и свинины. По кило той и этой. Фарш?

Она кивнула.

— Пачку фарша. Курица?

— Есть.

— Грудку!

— Хорошо.

— Так, фрукты. Бананов --">