Павел Георгиевич Козлов - Соната для проклятой герцогини

– Мы хотели бы обсудить эту ситуацию с Герцогом. Это возможно? – голос Барда, уставший и размеренный, прозвучал диссонансом на фоне яростной тирады Севера.

– Боюсь, что вам нечего будет обсуждать – условия ваших контрактов все еще беспрекословно выполняются, –бесстрастно напомнил ему Распорядитель.

– Мы же не думали, что он совсем не даст нам времени! – возмутился Север.

– Никто не заставлял вас подписывать соглашение, –Распорядитель был неумолим.

– Бесполезно, – Бард покачал головой.

– Бесполезно? – вскипел Север. – Ты так спокойно позволишь им изменить условия сделки?

– Они ничего не меняют, ты сам это знаешь, –голос Барда звучал столь изможденно, что его иссиня-черным волосам в ту секунду куда больше подошел бы снежный цвет шевелюры его коллеги. – Все наши договоренности о сроках были устными, – добавил Бард.

– И джентльменскими, – не унимался мастер клавесина. – Он дал свое слово, он обещал, что в нашем распоряжении будет по меньшей мере пять дней, а вместо этого нас вынуждают отыграть концерт уже завтра!

– Мы сами подписали этот контракт, – сокрушенно возразил ему мастер лютни.

Мойра и Эдвин сохраняли молчание. Их взгляды метались между говорящими, но ни девушка, ни скрипач не решались сказать свое слово.

Распорядитель вновь вежливо откашлялся.

– Позвольте мне откланяться, господа. Вы вполне можете продолжить ваш спор и без моего присутствия, однако в ваших лучших интересах было бы посвятить оставшееся у вас время музицированию. Со своей стороны, позволю себе напомнить, что, ежели ваше выступление не сможет вызвать у дочери Герцога обещанную вами реакцию, и ее глаза останутся сухими… что ж, юная герцогиня найдет не меньшее удовлетворение в вашей крови. Прощайте.

***

– Это какой-то дурной сон, – заявил Эдвин, когда дверь за Распорядителем захлопнулась. – Это не может быть правдой, это какая-то дурацкая шутка! Где это видано, чтобы музыкантов лишали жизни, если дочка какого-то провинциального герцога не расплачется во время их выступления? Скажите мне, что это и вправду шутка, друзья!

Бард и Север многозначительно переглянулись, а Мойра снова спрятала взгляд в складках несносного багряного платья – платья, которое ей навязали. Поговаривали, что дочка герцога очень любила красный.

– Скажи, ты на это на рассчитывал, когда заключал свой контракт? – спросил Эдвина Бард. – Думал, что семейка избалованных аристократов пригласила тебя на костюмированный бал и для пущей экстравагантности предложила составить фиктивное соглашение? Думал, что при любом исходе тебя с почестями отпустят на свободу?

– Признаться, да, – сглотнул Эдвин. – Я же не должен во все это верить?

– Имеешь на это полное право, – ухмыльнулся Север.

– Ваша наивность меня удивляет, – неуверенно огрызнулся Эдвин.

– Наша наивность меркнет перед твоей неосведомленностью, друг, – Север парировал, смеясь.

– Славно, – поморщился скрипач, – и почему же моя неосведомленность обнаружила себя в столь искушенной компании? Что привело вас сюда, раз уж вы столь уверены в нечистой природе Герцога и его дочки?

– Деньги, – ухмыльнулся Север, хлопнув по крышке клавесина.

– Слава, – пожал плечами Бард. – Только представь себе, какую репутацию заработает первый менестрель, которому удастся растопить сердце проклятой герцогини.

Эдвин вопросительно посмотрел на Мойру.

– А вас, прекрасная леди, что привело в этот злосчастный замок вас?

Мойра с трудом подавила импульс в очередной раз вцепиться в багровую ткань. Ее взгляд на мгновение задержался на Барде, но мастер лютни сделался внезапно слишком увлечен своим инструментом и ничего не заметил. Мойра еле слышно вздохнула и посмотрела Эдвину в глаза.

– Глупость, – сказала она наконец. – Меня привела сюда глупость.

– Наверное, каждый из нас в известной степени не избежал этого недуга, – добродушно прогрохотал Север и подмигнул Мойре. Та слабо улыбнулась в ответ.

– Очень занятно, – резюмировал Эдвин. – И все же я не могу сказать, что вы меня убедили.

– Как бы там ни было, контракты подписаны, и