Николай Анатольевич Якуненков - Клиника мамы

– Такое бывает?.. – забеспокоился начальник. – Может, настроиться как-то нужно, посидеть в машине?

– Ничего, Олег, сейчас пройдет. Девушка, будьте любезны, завяжите мне вашим шарфом глаза. Хочу уже приступить к делу, смена обстановки, возможно, пойдет на пользу.

Ольга туго затянула на затылке ею же предоставленный шарф и отступила на шаг. Теперь старушка стала похожа на персонажа какой-то старой известной картины. Такое сравнение развеселило девушку, и она невольно улыбнулась. Это не смогло ускользнуть от глаз начальника, и тот нахмурился, недовольно поджав полные губы. Ольга тотчас вернула свое прежнее, озабоченное происшествием выражение лица и посмотрела на Илью. Тот безразлично глядел на «приглашенного эксперта», но задорный блеск его голубых глаз ярко говорил о скептическом отношении ко всей этой ситуации.

– Давайте, я вас проведу на место, Альбина Филипповна, – Олег Андреевич мягко подхватил спутницу под локоть, она же наощупь быстро освободилась и взяла его под руку. – Ну да… Так лучше… Положитесь полностью на меня. Проведу очень аккуратно до приготовленного специально для вас стула, где вы сможете, не испытывая дискомфорта, приступить к своей работе.

– К своей работе… К своей работе… – задумчиво проговорила пожилая женщина, поправляя повязку на лице свободной рукой. – Когда же ваша начнется, Олег? Когда уже лавры собирать надо будет? Ладно, веди уж на место преступления. Быстрее начнем, быстрее я дома окажусь.

– Да, да, пройдемте, дорогая, – зачастил начальник, проследовав к входу в клинику, чуть позади за ним мелкими неровными шагами ступал экстрасенс с завязанными глазами, крепко держась за руку мужчины. – Доверьтесь мне, пожалуйста.

Они проникли в тускло освещенное фойе, двинулись по коридору, оставили позади окошки регистратуры и оказались посреди узкого прямоугольного помещения с квадратными колоннами. Две противоположные длинные стены зияли распахнутыми настежь дверями, между которыми ровным рядом шли скамейки с мягким сидением. И везде, вплоть до белоснежного потолка, страшно красовались темно-красные пятка крови. Все вокруг было преображено в новый ужасный тон. Даже находившиеся в приемном покое полицейские криминалисты держались из последних сил, стараясь выдавить из себя хоть какую каплю профессионального хладнокровья. Тела погибших сотрудников клиники и женщин, а также двух сопровождавших, по-видимому, жен-подруг мужчин были вывезены в морг на исследование. Действительно, из-под расстеленной на полу полиэтиленовой пленки смотрели смазанные пятна и сгустки крови, но отсутствовали какие-либо следы ног, сопоставимые со временем преступления.

Олег Андреевич заботливо подвел Альбину Филипповну к приготовленному загодя грубому стулу, установленному посреди помещения, и помог ей сесть на него.

– Вот мы и на месте, моя дорогая, – почти шепотом произнес мужчина, выпрямляясь.

– Чувствую, чувствую, – жестким тоном проговорила пожилая женщина. – Страшное, очень жуткое это место.

Находившийся возле окошка регистратуры криминалист беззвучно прыснул смехом и, зажав рот бледной ладонью, поспешно устремился на улицу.

– Ну все, теперь – тишина, – произнесла старушка и медленно сложила руки на коленях. – Я начинаю работать.

– Всем – тихо! – рявкнул всем присутствующим сотрудникам полиции майор. – Все, можете спокойно делать свое дело, Альбина Филипповна.

Женщина замерла, и каменная неподвижность будто сковала все ее тело.

Так продолжалось около десяти минут, во время которых полицейские с начальником старались поддерживать нерушимую тишину. Потом от женщины, сначала едва слышно, затем – все громче, послышалось какое-то гудение, во время которого она начала раскачивать голову из стороны в сторону, да с такой легкостью, точно та была из ваты. А спустя минуту на глазах изумленных зрителей женщина вместе со стулом оторвалась от пола. Она воспарила на метр от него, пребывая в той же жуткой неподвижности, бывшей с самого начала ее «работы». Но стул с женщиной на ней не стоял на месте, он начал передвигаться по воздуху, совершая маятниковые движения вперед и назад, то к одной стене, то – обратно к другой.