Dragon Green - Эльдорадо

Dragon Green Эльдорадо

– Здорово, брателло! С утра тебя не видел, – одной рукой, внезапно возникший в дверном проеме Павлик прижимал к обширному животу нелепую черную барсетку, которую, судя по тому, что почти никогда с ней не расставался, искренне считал чем-то, вроде неизменного атрибута полноценной и состоявшейся жизни, другой же, словно герой-панфиловец противотанковой гранатой, потрясал внушительного вида, квадратной бутылкой – Видал, что сейчас у Ионыча скоммуниздил?! Заныкал от народа, ждал, небось, пока все свалят, чтоб одному вечером вылакать… так запирать надо сейф-то!

Сергей неохотно оторвал взгляд от монитора с которого читал очередную, подводящую итоги года, апокалиптическую статью о том, насколько глубоко задыхающееся под тяжестью безумств техногенной цивилизации человечество, забралось в своими же руками вырытую могилу, болезненно потянулся и тут же скривился от прокола в спине – хоть, последние несколько дней напряжение декабрьского дедлайна уже несколько отпустило, а сегодня, в последний перед новогодними каникулами день, никто, включая его самого, так и вовсе практически ничего не делал, закостеневшие от многочасового пребывания в одной и той скрюченной позе мышцы никак не желали приходить в норму. В который раз только за последний месяц, Сергей подумал, что в свои неполные сорок лет ощущает себя глубоким стариком – причем, уже не только морально, что впервые с ним с ним началось чуть ли не со школьной скамьи, но и вполне физически. Что же касается душевного здоровья, то… об этом, наверное, лучше было даже не задумываться.

Павлик, тем временем, сунул свою барсетку под мышку, свернул с бутылки пробку и, запрокинув донышко к потолку, жадно глотнул плескавшуюся внутри золотистую жидкость. Судя по тому, что ее там оставалось немногим больше половины, а главное, по Павликовым неестественно красным щекам и носу, лихорадочному блеску в глазах, болтающейся на одном ухе, порванной маске и наброшенной на плечи, поверх мятого пиджака новогодней мишуре, проделывал он это уже далеко не в первый раз.

Павлика Сергей ненавидел, больше того – ненавидел люто, а если совсем начистоту – просто откровенно боялся. Совершенно бандитского вида детина за сто килограмм весом, с рожей перекормленного кабана в период гона, регулярно выпивающий на рабочем месте, не скрываясь раскладывающий на компьютере пасьянсы даже тогда, когда у всех остальных полнейшая запарка, и с завидной регулярностью демонстративно нарушающий все мыслимые корпоративные правила – логически обосновать, чем такой экземпляр мог заниматься в отделе продаж и аналитики, да еще и на должности зам. руководителя проекта, у Сергея, как, впрочем, и у большинства его коллег, никогда не получалось. По офису ходили слухи, ничем серьезным, правда, не подтвержденные, но, точно так же, и не опровергнутые, что у Павлика имелся железный и непререкаемый блат в таких высотах, какие обычному смертному и представить страшно.

– Ионыч, может, хотел выпить, как человек, а ты ему весь кайф обломал, – устало сказал Сергей, выключая компьютер, – Не в курсе, как там Носорог, отпускает уже? Можно расходиться?

– А не надо от народа отрываться и честно украденное добро по сейфам прятать, – Павлик удовлетворенно крякнул и протянул через стол бутылку, – На, лакни, освежает. Создает, скажем так, праздничное настроение.

Пить Сергей не любил и не хотел, а «Джека Дэниелса», равно как и вообще любое другое виски, уже забыл, когда последний раз пробовал на вкус. К выпивке у него всегда было отношение было традиционно-правильное, то есть – чуть чуть и исключительно по праздникам, не говоря уже о том, что одна только мысль пить из горла после Павлика немедленно вызывала отторжение на грани тошноты. Но, во-первых, с самого утра сегодня на душе было настолько погано, что, вопреки своему принципу еще со студенческих лет, наперекор всему, стараться воздерживаться от алкоголя, в первую очередь, именно тогда, когда плохо, чтобы, не дай Бог, не привыкнуть и не спиться, Сергей как раз думал о том, что, возможно, именно сейчас, в честь уходящей вместе со старым годом очередной частицы жизни, можно было бы, пожалуй, немного отступиться, отвлечься и расслабится. А во-вторых, да, пожалуй, и в главных, хоть он сам себе в этом, обычно, открыто и не признавался – совсем не хотелось ссориться с Павликом, особенно, с пьяным. Без малого два года назад, когда во время посвященного дню --">