Анна Maffiya - Шахты

В доме было очень темно, поскольку окна первого этажа были заколочены, а шторы задернуты. Графу пришлось немного постоять на месте, подождать пока глаза не привыкнут к полумраку. Пахло плесенью, ветхостью и стариной. Детектив двинулся вперед, проверяя все двери и заглядывая во все комнаты в поисках графа.

Долго бродить по дому не пришлось, так как граф обнаружился в гостиной, которая была обставлена как спальня. Видимо подниматься на второй этаж граф попросту не мог. Несмотря на явную запущенность усадьбы, в комнате было прибрано и чисто. Вещи аккуратно висели на вешалках, посуда ровно расставлена в серванте, нигде ничего не валялось. Всё это говорило о том, что за графом примерно ухаживают.

– Я не ждал никаких гостей сегодня. – Раздался хрипящий голос из дальнего угла комнаты, оттуда где стояла кровать.

– Простите за беспокойство милорд, но вопрос не терпит отлагательств. – Поклонился графу детектив Макнамара. – Позвольте представить вам – герцог Сассегсский Максимельян Аурелий Бэкерстафф.

– К вашим услугам, – склонил голову Максимильян.

– Вы вообще не обладаете чувством такта! Врываетесь без приглашения в мой дом. – Возмутился старческим дребезжащим голосом граф. – Я слышал о вас герцог, и о том, что вы приехали в наши края только ради моих шахт. Я вынужден дать вам отказ.

– Возможно, я мог бы сделать вам очень выгодное предложение? – Начал было свою речь Максимельян, но старик махнул рукой, не желая ничего слушать.

– Нет! И ещё раз нет! Я обрушу эти проклятые шахты, но больше никто не ступит в эти тоннели в поисках МОЕГО золота, которое я так и не нашел! – Вопил во все горло старый Фораман.

– Прошу прощения, граф, – выступил вперед детектив и обратился к старику. – Могу я задать вам один очень мучавший меня вопрос?

Искандер подмигнул Максимильяну, что все идет по плану, и ему не о чем беспокоится.

– Ну задай. – Граф фыркая отвернулся от визитёров, не желая больше беседовать с ними.

– Кому должны достаться шахты после вашей кончины? – Детектив решил зацепить непробиваемого старика за самое больное.

– Решил похоронить меня раньше срока, безродный выродок! Убирайся! – Старик был взбешен такой наглостью.

– Идем, Искандер, здесь больше нечего делать. – Спокойно произнес Максимельян, понимая, что беседовать далее нет смысла.

Гости стали медленно разворачиваться и продвигаться к выходу, в надежде, что план детектива сработает.

– Я слышал ты очень богат, герцог Сассегсский. – Почти у самых дверей Максимельян услышал дребезжащий голос старика. – И влиятелен. А так же холост.

Герцог развернулся и подошел ближе к графу Фораману, выслушать его предложение.

– Шахты могут быть твоими лишь в одном случае, – голос старика сделался тихим и уставшим. – Если ты женишься на моей дочери, они перейдут к тебе по наследству.

Максимельяна очень удивили слова графа. Он и предположить не мог такого предложения.

– Разве у вас есть дочь? – Запнулся герцог. – То есть, разве она жива?

– Живее всех живых будет. – Граф впервые улыбнулся, и взгляд его подобрел. – Я должен позаботиться о ней, пока ещё жив. Она не любит выходить из дома, и выдать её замуж было невозможно.

– Но она уже давно вышла из того возраста, когда девушка выходит замуж! – Всё ещё прибывая в растерянности сказал Максимельян.

– Ей всего лишь двадцать семь лет, а вам, если не ошибаюсь, около тридцати пяти. – Настаивал на своём Фораман. – Вы отлично подходите друг другу.

Старик был взволнован, и лицо его светилось от самодовольства.

– Мне необходимо обдумать..

– Нечего здесь думать! – Перебил Максимельяна граф. – Нужны тебе шахты или нет? Если нет, убирайся прочь.

– Хорошо! – Воскликнул герцог, вынося себе приговор. – Я женюсь на вашей дочери! Через две недели в соборе Всех Святых. Я пришлю письмо с указанием времени, подготовьте невесту. И начинайте подготавливать бумаги на шахты!

Взбешенный Максимельян выскочил из дома под громкий смех старика.

– Наверняка она стара и уродлива, а возможно и умалишённая, раз старик держал её под замком столько лет. – Предположил герцог, расхаживая взад вперед по гостиной со стаканом бурбона в руке.

– Макс, не преувеличивай, – пытался успокоить его, сидящий с своем любимом кресле детектив Макнамара. – Двадцать семь лет – это ещё не старость.