Эдвард Ли - Затаившийся у порога (ЛП)

дорогой и всеми её богатыми пляжными отелями внизу - сразу за выездом с автострады. Цена в тридцать девять долларов за ночь говорила обо всём. Сюда приезжали бродяги, а не бизнесмены, все низшие слои населения, а не туристы и отдыхающие. Также часто приезжали дальнобойщики, что объясняло периодическое использование проституток в аренду. Независимо от характера обитателей, Гилман наблюдал за многими половыми актами через тёмные окна, и делал это с большим энтузиазмом, волнением и удовлетворением. Он наблюдал за поездками студентов из колледжа, вечеринками с рогипнолом, холостяцкими вечеринками, вечеринками на youporn.com, развлечениями со шлюхами, типичными тусовками на одну ночь и многим-многим другим. Лучше всего, что ему платили за то, чтобы он ощутил этот рог изобилия визуальных удовольствий, пока удовлетворял себя руками.

"У меня ЛУЧШАЯ работа в мире", - постоянно размышлял Уолли.

Однако за всё время его работы ни один гость не останавливался больше чем на неделю.

До настоящего времени.

Женщина в номере восемнадцать.

"Она здесь два месяца", - подумал он, заглядывая в щель в рваных шторах.

И это была странная ситуация. Женщина была беременна, и, чёрт возьми, она не выглядела подходящей категории, чтобы жить здесь, когда она регистрировалась, но вот она сидела, глядя на телевизор ночь за ночью, абсолютно ничего не делая. Насколько известно Уолли, она ещё даже не выходила из комнаты.

Но она была красавицей, и это всё, что его заботило, - конфетка для глаз, и ещё кое-что. Она всё время сидела в комнате голая, и хотя её живот торчал, как покрытый кожей баскетбольный мяч, у неё не было так много жира, как у многих других беременных женщин, когда они на некоторое время останавливались здесь. Было что-то... просто что-то...

Осознание этого было откровением для Уолли Гилмана. С появлением этой женщины он пришёл к выводу, что у него должна быть какая-то извращённая "тяга" на беременных цыпочек. Что-то в её полноте, в этом большом алебастрово-белом животе, торчащем, как будто он сейчас лопнет, так туго натянутом; эта большая, красивая и почти чёрная прядь волос между её ног; а также...

"Эти сиськи", - подумал он теперь, как и каждую ночь с момента её появления.

Они были большими, налившимися, как пресловутые дыни, с сосками размером с дно пивной банки. Уолли было уже шестьдесят, но даже одна мысль об этих грудях в любое время дня и ночи заставляла его напрягаться и сочиться.

Он кончил за минуту, представив, как она растянулась перед ним и предлагает этот восхитительный розовый изгиб плоти посреди её куста.

"Вот дерьмо!" - подумал он, пыхтя.

Его неистовая кульминация вызвала ещё одну молочную полоску под подоконником. Когда он посмотрел на неё, а затем на все остальные высохшие линии поблизости, он подумал:

"Интересно, сколько спермы я выпустил на эту стену..."

Действительно.

Он никогда не смотрел в журнал на стойке регистрации, чтобы узнать её имя; задавать вопросы ночному администратору с лицом кураги мисс Тилтон - это то, чего он никогда не сделал бы. Зачем привлекать к себе внимание? Не было никаких опасений, что мисс Тилтон может украдкой проверить его во время его "обходов", потому что у этой высохшей палки были ходунки. Ей требовалось десять минут, чтобы проковылять от входной двери к столу регистрации. И хотя мистер МакНотон, владелец, никогда не проверял Уолли, сотрудник службы безопасности знал, что он не должен принимать эту роскошь как должное. Уолли, вероятно, мастурбировал у этих окон тысячи раз на протяжении многих лет, но он всегда держал ухо востро.

"Чёрт, если меня поймают?" Последовавшее за этим смущение было бы непреодолимым.

Но вернёмся к женщине, женщине из номера восемнадцать. Он мог только догадываться, что она из Нью-Гэмпшира, потому что каждую пятницу в полночь какой-то грубоватый чувак в пикапе останавливался, чтобы передать ей еду, вывезти её мусор с предыдущей недели, и, предположительно, оплачивал аренду на следующую неделю. Он приносил ей консервы и, придя, почти не говорил ей ни слова. Она просто слабо улыбалась ему, пока он занимался своими делами; она либо лежала на кровати, либо сидела в старом кресле, пухлая и нахальная, растирая свой раздутый живот. Во всяком случае, у

--">