Дмитрий Александрович Видинеев - Сказка про нациста

Когда печь растопили, раздели Антона и вынесли его из избы, положили на большой противень, принялись натирать его солью, специями, поливать маслом.

– Маслица, маслица не жалей! – смеялась какая-то старушка в круглых очках. – Люблю с корочкой.

– И перчика побольше! – вторила другая, горбатая.

Антон очнулся, но не смог даже пошевелиться. Он лишь моргал и слабо шевелил губами.

– Ну что, сынок, – похлопала его по щеке Серафима Павловна, – доигрался в фашиста? Передавай привет Гитлеру.

Старушки, весело подначивая друг дружку, по специальным рельсам закатили противень на шесток и впихнули в жаркие недра печи. Закрыли заслонку. Антон выпучил глаза и всё же нашёл в себе силы заорать.

Пир старушки устроили прямо на улице – постелили на траве покрывала, принесли посуду, сделали салаты и гарнир к мясу. Ели с аппетитом, пили самогонку. А потом взялись частушки петь и отплясывать. Весёлый получился пир, гуляли до самого вечера.

Перед закатом, захмелевшие, сытые, старушки разошлись по домам. А ночью, когда вышла полная луна, избы вдруг заворочались, закряхтели, поднялись на мощных птичьих лапах и неспешно зашагали по полю прочь. В конце этой процессии на паучьих кривых ногах ковыляла печь.

Звёзды сияли.

Где-то в лесу ухал филин.

Лёгкий ветерок шелестел осенней листвой, ветви покачивались, будто прощаясь с уходящими вдаль избушками.