Сергей Боровский - Остров толстяков

справедливо, - резюмировал я. - Под лежачий камень вода не течёт.

- Подождите! - замотал головой Иннокентий. - А разве не рынок диктует, кого печатать? Не читатели голосуют рублём?

Рома дружески похлопал его по плечу.

- Читатели тоже вымерли.

- И кто тогда покупает книги?

- Пассажиры электричек. Им, как вы понимаете, всё равно. Буквы-то везде одинаковые: и у Достоевского, и у Васи Пупкина. Я даже придумал этому явлению термин — «нано-литература».

- Ура!!!

Мы выпили за остроумного редактора и его нелёгкую профессию, и инициативу перехватил Аркадий, рассказавший нам такие подробности политической кухни, перед которыми одинаково меркли и злодеяния графа Дракулы, и головоломки Агаты Кристи.

- Что поделаешь, - сокрушался он. - Политики — тоже люди. Им иногда хочется высказаться. Вот и получается: кто-нибудь ляпнет, будто всех вертел на одном месте, а нам приходится объясняться, что на самом деле он приглашал их в «Диснейлэнд» покататься на новом аттракционе.

Оказалось, что в целях построения нужного имиджа они используют гипноз в виде «двадцать пятого кадра» и даже африканское Вуду.

- Это тебе не сосули лазером сдувать, - подколол я Бориса.

Тот непонимающе уставился на меня, а Коля, уловивший соль, неприлично заржал и тоже отметился:

- У них, в провинциях, - сообщил он, - такой ерундой не занимаются. Люди приземлённые, но серьёзные, не в пример нашим столичным дивам.

Потом все неожиданно озаботились судьбой Павла. Он ведь единственный из нас не принадлежал к так называемым «сливкам общества». Парню просто повезло — это ясно. Но мы к тому моменту уже почувствовали на себе ответственность за его дальнейшее благополучие. Элита мы, в конце концов, или кто?

- Надо пристроить парня, - по-хозяйски рассудил Коля и стал пытать удачливого слесаря. - Ты что делать умеешь?

- Да много чего, - отозвался тот, по-девичьи розовея. - И лопатой, и топором. - Он вдруг картинно хлопнул себя по лбу. - Стреляю хорошо! С ружьём по молодости по тайге шлялся.

- Охотник?

- Не, наоборот. Браконьеров ловил.

- Егерь что ли?

- Да нет же! На частника я одного работал. Он там пару сотен гектаров леса прикупил, а грибники эти... В общем, по сотне за тушку мне платили.

От таких откровений я даже слегка протрезвел.

- Мочил их что ли?

- Это уж когда как.

- И сколько за сезон получалось? - не удержался от вопроса Коля.

- Да штуки по две выходило, - не без гордости ответил Паша.

Неловкую паузу прервал Борис, вовремя вспомнивший о долге и оставшихся без присмотра избирателях.

- За президента! - заорал он и, не дожидаясь остальных, осушил бокал с «Бордо».

Его поддержали почти все, кроме Иннокентия и Ньютона. Какие там у бабьего баловня были претензии к нашему кормчему, я не знаю, а болгарин, такое ощущение, просто не врубился.

Последний раз я так обожрался на собственной свадьбе.

Завтрак состоял из тунца, поданного на серебряном подносе в обрамлении тушеных овощей, жаркого из какой-то дичи и лохани с развратно плавающими в ней дарами моря. Стандартный набор соусов и овощей-фруктов-закусок я в расчёт не беру.

Прикидывая, с какого боку подступить к столу, моё одурманенное запахами сознание устроило потасовку с внутренним голосом и вышло из неё победителем. Через полчаса я лежал на спине под пальмой, раскинув в сторону руки и едва дыша. Два туземца стояли надо мной с опахалами, радуясь каждому моему непроизвольному выхлопу.

«Что-то здесь не так», - счастливо подумалось мне.

В этот ответственный момент меня посетил олигарх Николай, отдувающийся губами от морока, поднимающегося к мозгу из глубин желудка.

- Ты не видел Бориса? - спросил он.

- Нет. А что?

- Да там жратва кончается, а его всё нет.

- Дрыхнет?

- В хижине — никого.

- Может, его взяли на процедуры? - предположил я, ощущая, как веки тягучей клейкой мутью прилипают к глазным яблокам.

- Сомнительно. Кто бы его забрал?

- Тогда придёт, - пообещал я, основывая свои выводы лишь на желании поскорее отвязаться от собеседника.

Коля испарился, но подремать в то утро мне всё равно не дали. Сначала истерично заголосил

--">