Люси Снайдер - Опасная магия

разумного восприятия. Он уже с тобой говорил?

— Пока нет. Это плохо? Может, я не того выбрала?

— Ты же почувствовала сильную связь с ним в приюте для животных?

Я задумчиво поджала губы. Мы обошли десятки приютов и зоомагазинов, выискивая мне фамильяра. Птицы, змеи, крысы, кошки, лягушки, собаки, кролики, игуаны… к тому времени, как мы добрались до Общества защиты хорьков, у меня уже голова шла кругом. Когда сотрудник общества сунул мне в руки второй по счету гладкий комочек меха, по позвоночнику побежало тепло. И я даже подумать не успела, как выпалила вслух: «Вот он! Давай возьмем этого».

И если честно, я рассчитывала на кошку или собаку. Хорек мне попался очаровательный, не спорю, но стоило выпустить его из клетки, как он тут же находил самое труднодоступное место в доме и забивался туда. Например, под матрас или в провода за холодильником. Дошло до того, что Куперу пришлось сочинить заклинание для призыва хорьков.

И в довершение всего хорек вонял. Я несколько раз в день мыла руки, чтобы избавиться от запаха мускусного жира, который покрывал его шерсть. Купер отказывался делать наговор-дезодорант, потому что считал, что хорек должен пахнуть хорьком, а я просто капризничаю. Пришлось смириться с запахом и ждать, пока случится волшебное превращение.

— Мне показалось, что да. Но откуда мне знать, что я должна была почувствовать, если я никогда раньше этого не чувствовала?

— Просто почувствуешь, и все, — пожал плечами Купер. — Я видел, как несколько десятков учеников выбирали своих первых фамильяров, и не заметил ничего необычного. Пока не стоит волноваться. Он еще маленький. Иногда фамильярам требуется некоторое время, чтобы их способности пробудились. Возможно, ему надо почаще иметь дело с магией.

Купер прищелкнул пальцами, и встроенное в приборную доску радио ожило, стрелка настройки поползла к частоте его любимой радиостанции. Там заканчивалась композиция «Лестница на небеса».

— Я надеюсь, что все наши ночные пташки уже нашли свой кусочек неба, даже несмотря на жару, — зазвучал бодрый голос диджея. — Разве вы не мечтаете сейчас о Рождестве? Как вам немного Рождества в июле? Песня Дуга и Боба Маккензи поможет вам вспомнить о прохладных деньках…

В динамиках зазвучала композиция «Двенадцать дней Рождества».

Купер вздрогнул и шлепнул ладонью по воздуху. Динамики взвизгнули, из магнитолы посыпались искры. Салон наполнился запахом горелой проводки.

— Господи, Купер, зачем же было ее ломать!

— Я ненавижу эту песню. — Он побледнел, левое веко начало подергиваться.

— Я знаю, но все же…

Он никогда толком не объяснял мне, почему так сильно ненавидит любые версии этого рождественского гимна, даже самые смешные, но обычно ему удавалось вытерпеть несколько куплетов, прежде чем сбежать из комнаты или сменить частоту. Я никогда не видела такой яростной реакции.

— И что ты собираешься делать, если в декабре к нам под окно придут колядовать? Убьешь всех? — спросила я.

Он не ответил. Появляющееся после кошмаров безумие снова мелькнуло в его взгляде. Я приоткрыла окно со своей стороны, чтобы впустить в машину свежий воздух.

— Ты в порядке? — нежно спросила я. — Если ты неважно себя чувствуешь, можем перенести ритуал на завтра.

— Нет. — Он потряс головой, будто пытался собраться с мыслями. Одарил меня быстрой, неубедительной улыбкой и уставился на дорогу. — Все нормально. Давай уж доделаем работу. Я обещал Колдуну, что мы сегодня заглянем в «Панду», поужинаем и споем под караоке.

«Хочешь сказать, не поужинаем, а выпьем», — с раздражением подумала я, но промолчала. Не могла же я винить Купера за желание встретиться со своим сводным братом; мне нравилось видеть его счастливым, а вдвоем с Колдуном им всегда было весело. Я даже готова была мириться с приставаниями Колдуна, когда тот напивался. Мне только хотелось, чтобы их встречи не заканчивались рвотой и набегами Купера к унитазу в пять утра. Так же как и с хорьками, Купер отказывался пользоваться любыми похмельными заговорами, утверждая, что гулянка должна быть гулянкой.

Мы съехали с шоссе на Броад-стрит. По одной ее стороне возвышался собор Святого Иосифа, где благодаря близости к Роще случился не один десяток чудес; по другой — тянулась каменная стена, огораживающая парк. Ее поставили в шестидесятых годах, когда движение по дороге увеличилось и обитающие в Роще животные начали попадать под --">