Ирина Боброва - Между ангелом и бесом

застрелится, увидев такое!

— Я первый бы его пристрелил за такую болезненную фантазию!

— А конкуренты что говорят? — спросила ведьма, повязывая облезлую шаль.

— А что конкуренты? Покачивают нимбами да посмеиваются. Сами, наверное, свинью и подложили. — Черт устало вздохнул и присел на край стола, но так как плотность материи была разная, то он прошел сквозь дерево. Вся нижняя часть гостя скрылась под веселенькой, в цветочек, скатеркой. Картинка получилась забавная — половинка черта на столе, вместо цветочной вазы. Бабка хихикнула:

— Конкретнее, что с королевичем делать-то?

— Вот! — Черт вскинулся я откуда-то из воздуха достал лист бумаги. — Здесь все! Как изъять, куда положить и прочие подробности.

— Изверги, — возмутилась ведьма, пробежав глазами указ. — Это кто ж такой киднепинг выдумал? Нет, не возьму грех на душу!

— Не губи! — Рогатый снова упал на пол и обнял острые бабкины коленки. — На тебя вся надежда! Я к пижаме чепчик добавлю, чтобы комплектом было!

— Чепчик? — уточнила Гризелла.

— Да, чепчик и… — Тут черт задумался, вспоминая, что же еще надевают женщины, ложась в постель, но в голову ничего не приходило. Он точно знал, что нормальные люди и, кстати, нелюди тоже, ложась в постель, раздеваются, а не наоборот, — …еще чепчик!

— Ну, смотри у меня, не заплатишь — три шкуры спущу!

— Да за кого ты меня принимаешь?

— За прохвоста, — просто ответила бабка. — Ладно, сегодня помогу, но учти — в последний раз!

Обрадованный черт расцеловал старуху и пропал, а ведьма, оседлав помело, вылетела в трубу.

В королевском дворце было необычайно тихо. Да и немудрено устать после семидневного празднества по случаю рождения наследника, все балы да турниры, балы да турниры…

Замок спал. Лишь часовые изредка перекликались, нарушая ночную тишь. Но вот какая-то сонная одурь навалилась на стражников, слепляя веки, и вскоре они все до единого погрузились в сон. Все спали мертвым сном, и некому было заметить маленькую фигурку, скользнувшую в огромное дворцовое окно.

Гризелла, а это была именно она, немного поплутала по многочисленным залам да коридорам, но все же нашла детскую. С ворчанием, спотыкаясь о спавших на полу служанок, она подошла к колыбели, бережно переложила пахнущего молоком младенца в большую корзину, закрепила ее за спиной и уже хотела было покинуть дворец тем же путем — через окно, как вдруг заметила меч.

— Нехорошо этак, совсем без надежды-то, — прошептала ведьма, с трудом отрывая его от пола. С третьей попытки ей удалось подтащить богатырское оружие к окну и столкнуть вниз.

Благородный клинок мягко, словно в масло, вошел в каменные плиты двора. Ведьма прошептала вслед заклинание, ещё раз горестно вздохнула и, поправив за плечами корзину с младенцем, полетела выполнять предписание.

Сонное оцепенение, упавшее на город, исчезло, пробудились от странного сна стражники, где-то далеко завыла собака. Светало. В королевстве наступил новый день.

Часть первая Я НЕ КОРОЛЬ!

Белое солнце грело утопавшую в зелени землю, топило лед на горных вершинах. Оно же мешало дышать, поджаривало на медленном огне пешеходов, рискнувших пуститься в дорогу в такой жаркий день, но юношу в яркой одежде это, кажется, не смущало. Он шел легкой походкой, немного вразвалку, при каждом шаге подавая вперед то одно плечо, то другое. Большие синие глаза лучились, красивые губы улыбались. Юноша был строен и высок, но еще не приобрел той широты плеч, что свойственна мужчинам зрелого возраста. Белый бархат, расшитый золотыми и серебряными цветами, отвлекал внимание от худосочности фигуры. Кожаный поясок обнимал тонкую талию, из-под него струилась ткань камзола, достигая середины бедра. Штаны кислотно-желтого цвета были заправлены в красные сапожки, почему-то снабженные шпорами. Можно было подумать, что парень — танцор. Он оставлял в дорожной пыли аккуратную елочку шагов, широко разводя носки. Иногда шпоры цеплялись друг за друга, но он, видимо, не догадывался, что их можно снять.

Юноша размахивал при ходьбе рукой, и от этого широкий, с оборками рукав трепетал, словно флаг. Зажатая в изящных пальцах белая роза благоухала, но дивный аромат едва пробивался сквозь вонь — от парня несло потом, как от жеребца, только что выигравшего скачки.

На плече у богатого юноши лежал посох с закрепленным на конце узлом. Густые белокурые кудри венчала --">