Александр Валентинович Силецкий - Сон в летнюю ночь

решил, что шпага сейчас только помешает. Он отшвырнул ее и занял боксерскую стойку. Отелло было притормозил, удивленно хмыкнул — и тотчас кинулся на Ривалдуя. Первый же удар сшиб его с ног и заставил ненадолго потерять сознание. Будучи от природы человеком добрым и незлобивым, Ривалдуй растолкал Отелло, отряхнул пыль с его дорогих генеральских штанов и помог встать. Потом дружески, как на каком — нибудь соревновании, пожал противнику руку.

— Надо было печень прикрывать — вот так, — отечески посоветовал Ривалдуй.

— Но я убью ее, — уже не столь уверенно сообщил мавр. — Где это видано…

— Не горит, не горит, не горит, — быстро заверил Ривалдуй, зорко оглядываясь по сторонам. — Никуда она не денется. А вот по стаканчику сейчас совсем неплохо пропустить… Для крепости организма… Сами до трактира дойдете или скорую позвать?

— Дойду, — сумрачно кивнул Отелло. Он глубоко вздохнул и принялся выковыривать песок из уха. — Что же это вы на меня напали?

— Не терплю неуважительного отношения, — признался Ривалдуй. — Я человек деликатно воспитанный. Мне еще мама говорила…

— Если мама — ну, тогда… — развел руками мавр. — Что, и вам перепадало в детстве?

— Да уж… — Ривалдуй невольно покраснел. — Я не люблю об этом вспоминать.

Сзади раздались негромкие голоса, взявшиеся было обсуждать удивительное происшествие. Отелло резво обернулся и скорчил страшную рожу, отчего зеваки, начавшие понемногу стягиваться со всех сторон, мигом снова разбежались.

— Презираю свидетелей, — важно разъяснил Отелло. — С ними нужен глаз да глаз!.. А может, во дворец ко мне пойдем? Там тоже…

— Ну нет, не согласен, — возразил Ривалдуй. — Вы, я полагаю, сразу гробить жену свою побежите, а потом уж какой разговор? А у меня к вам много вопросов… Так что давайте лучше — в какой — нибудь кабачок, тихо — мирно посидим, выпьем, поболтаем, а там, глядишь…

Он залихватски подмигнул.

— Она мне изменила, — пожаловался мавр. — Надоел, говорит, ты мне, чумазый…

— Так вот прямо и сказала? Прямо в лоб? — всплеснул руками Ривалдуй. — Да неужели? Возмутительно! Нет слов! О, женщины, где ваша деликатность?!. Я бы тоже рассердился. Скажи она мне только: ты, разэтакий — сякой…

— А что, вас тоже называли? — встрепенулся мавр.

— Конечно, нет! Смешно. Они же понимают, что я и грубое обращение… Несопоставимо!

— И откуда вы такой? — удивился мавр.

— Я с Лигера — Столбового, из Мовыски.

— А, слыхал, слыхал, — соврал Отелло. — Место бойкое. Базар хорош…

— Да, поговаривают… — сдержанно кивнул, весьма собой довольный, Ривалдуй. — Приезжих тянет… Ну, а вообще — то я — студент, — с готовностью похвастал он. — Театроведом буду. Тьма веков, и все такое!.. Путешествую, на мир гляжу. Вот: вас решил проведать… э — м — м… узнать, как что… Чудно ́у вас тут! Я ведь ненадолго…

— Ах, ненадолго, — с облегченьем повторил Отелло и потер избитую печень. — Это интересно… Ну, пойдем тогда, выпьем. Здесь недалеко.

По случаю визита генерала трактир был пуст. Они уселись за мигом прибранный стол, трактирщик угодливо наполнил кружки, Ривалдуй с мавром чокнулись и выпили за справедливость. Не дожидаясь приказания, трактирщик вновь доверху наполнил кружки. Гости, чокнувшись, их также мигом опростали.

— Ну? — уставился на мавра Ривалдуй.

— Ты понимаешь, — горестно вздохнув, приступил к повествованию Отелло, — я же так ее любил! Души, можно сказать, не чаял… Мы с нею еще в Венеции познакомились. Веселый город, врать не стану… Девушка вроде приличная, из хорошей семьи… Короче, все как надо. А потом меня сюда правителем назначили. Я человек военный — куда прикажут… И тут — на́ тебе! С моим лейтенантом спуталась… На что это похоже?! Я — то, главное, заботился о нем, как о сыне родном, выдвигал туда — сюда… У меня ведь нет потомства, — мавр смахнул вдруг набежавшую слезу. — А он…

— Свинью подложил! — радостно докончил Ривалдуй и зыркнул в мавра несколько посоловевшим глазом. — Да уничтожать таких! — твердо добавил он и стукнул по столу. — Беспощадно. Собрать улики, опросить свидетелей, составить акт и — в суд! В момент! Улики — то какие?

— Платочек потеряла, — проворковал Отелло. — Мой!

— И всех делов — то? — удивился Ривалдуй.

— Так ведь платочек же! — заволновался мавр. — Батистовый. С узорами. Ручной работы. У турка вынул. Кровь за него чуть не пролил. Вещь — то какая!

— Все --">