Афанасий Рогин - Приходите через год! (СИ)

  - Света, позвони своей тётке! - неожиданно для себя выпалил я, перешагнув порог собственной квартиры.

   - Котик, ты бы свою кису поцеловал сначала! Мурр! - Жена прервала шинковку зелени и слепила губы бантиком, подставив их для поцелуя.

   Чмокнув жену, я прошел в комнату и задумался: с чего мне вдруг приспичило напомнить жене о звонке этой кикиморы? Ведь даже мыслей таких не было! А та, небось, опять хлам ненужный дома нашла и хочет пристроить! Да Бог с ней!

   И я стал выкладывать из пакета на стол покупки, сделанные в супермаркете. А это что? Я поднял выпавший из сумки листок бумаги и развернул. Ну конечно!

   Уже на выходе из супермаркета я увидел маленький магазинчик с вывеской "Канцтовары".

   "А у меня, кстати, бумага закончилась, и запас чернил надо пополнить. Или потом?" - Почесав затылок, я все-таки шагнул вовнутрь, столкнувшись в дверях с рысцой выбежавшим оттуда мужчиной с пачкой бумаги под мышкой и хмурым выражением лица.

   Дело в том, что таким уж прямо писателем я себя не считаю, но хобби - поскрипеть пером у меня имеется. Причем люблю я это делать по-старинке: перьевой ручкой Parker, по чистому, белому, бумажному листу.

   Сидящий за прилавком очкарик неопределенного возраста привстал и вопросительно уставился на меня.

   - Мне, пожалуйста пачку бумаги, - Я ткнул пальцем в лежащую на прилавке упаковку, - и пузырек чернил для ручки. Лучше синих.

   - Да вы - эстет! - понимающе закивал очкарик и улыбнулся щербатым ртом. - Как я вас понимаю! Нет ничего лучше для вдохновения, чем доверять девственно чистому листу свои мысли именно с помощью пера и чернил! А это - что? Тьфу! - он помахал шариковой ручкой у меня перед носом и с презрением швырнул ее на прилавок. - Так писали Пушкин, Толстой, Достоевский! Написанные пером строки оживают и открывают читателю...

   - Простите! - прервал я его монолог, взяв в руки упаковку с прилавка, - Я очень спешу, чернила принесите, пожалуйста!

   Улыбка сразу испарилась с лица продавца. Он так резко выхватил у меня из рук бумагу, что порвалась обертка.

   - Извините! - совсем неизвиняющимся тоном произнес очкарик и грохнул разорванной упаковкой о прилавок. - Но эта бумага для VIP-клиентов, а вам, как я понимаю, нужна обычная. Сейчас принесу.

   Продавец распахнул дверь и скрылся в полумраке недр магазинчика.

   - Чернила не забудьте! - прокричал я ему вслед под аккомпанемент звонка мобильника.

   - Алло! - Я увидел на дисплее "Тетя Галя". - Не могу говорить! Я в метро! Тут не протолкнуться! - Для правдоподобия я изобразил на прилавке барабанную дробь.

   - Игореша! Узнал? Света трубку не берет - занята наверно, - услышал я тетин голос. - Передай ей, чтобы мне позвонила!

   - Хорошо! Все! Скажу-у-у-у! - Я неудачно попытался изобразить звук уходящего поезда, пнул пару раз прилавок для имитации стука колес и нажал отбой.

   - Прекратите! - раздалось из полумрака. - Вы мне мешаете!

   Приглядевшись, я увидел в глубине коридора открытую дверь какой-то каморки, стоящий в дверях стул и все время елозящую на нем задницу в белых брюках.

   - Все-все! Простите! - Извинения оказались адресованы тому, что предстало моему взору. Я взял брошенную продавцом ручку, выдернул из порванной пачки листок бумаги и размашисто написал на нем: "Сказать Свете, чтобы позвонила своей тётке!". И свернутый вчетверо листок отправился в пакет с продуктами.

   Вернувшийся хмурый продавец отодвинул в сторону VIP-бумагу и положил на ее место пачку обычной, поставив сверху пузырек с чернилами.

   - У вас наличные или карта?

   - Карта. А кто там такой нервный?

--">