Любомир Пенков - Кошкин хвост

великолепного экземпляра с пурпурным носом и неотразимо мутными глазами. Хотя словарь этого индивидуума был сведен к минимуму (точнее, к нескольким междометиям, сдобренным не слишком выразительными гримасами), контакт был вскоре налажен. Погрузив в автомобиль Красного Носа и закупленный по его указанию ящик виски, Иеремия Фикс вернулся в лабораторию. Разочарованные журналисты уныло разбрелись по редакциям.

Последующие двое суток не принесли ничего особенного, а на третьи конгресс психиатров с привычной скукой заслушал первые сообщения.

Потом на трибуну взобрался профессор Иеремия Фикс. Глаза его блестели так выразительно, что зал затаил дыхание, а председатель, зачитывавший длинное название доклада, по профессиональной привычке отметил про себя, что глубокоуважаемый коллега несколько переутомлен.

— Когда канадец Ганс Селье, — начал Иеремия Фикс, — обозначил словом «стресс» комплекс изменений, которые наступают в живом организме под воздействием внешних раздражителей, он не знал, что головокружительный ритм современной жизни вскоре сделает эмоциональный стресс основной причиной многих болезней! Что лежит в основе этого феномена?

В зале послышалось легкое перешептываиие: профессор повторял те избитые истины, что излагались во введении ко всем школьным учебникам психиатрии.

— Адреналин! — возвысил голос профессор Фикс и победоносно оглядел зал. — Именно адреналин!

Слушатели с недоумением ждали продолжения профессорского откровения, а председатель деликатно кашлянул и обменялся репликами с сидящим рядом оргсекретарем.

— Наша лаборатория поставила перед собой очень трудную, но весьма благородную задачу — освободить человечество от излишков адреналина! — Профессор облизал пересохшие от волнения губы. — Мы вступили вначале на самый простой и, как впоследствии выяснилось, ошибочный путь. Оказалось, что современная психофармакология не может гарантировать устойчивых результатов в борьбе со стрессом!

Потрясенный зал не верил своим многочисленным ушам: заслуженный психофармаколог на скорую руку расправился с психофармакологией, срубил сук, на котором сидел.

— И именно тогда, — восторженно продолжал Иеремия Фикс, — когда наши эксперименты зашли было в тупик, одна ничтожная, вернее, великая случайность подсказала мне верную дорогу! Мать-природа, наша мудрая учительница, создала, оказывается, очень тонкий, неприхотливый в функционировании и чисто физиологический регулятор нервных процессов в наивысшие моменты эмоционального стресса!

Профессор не смог скрыть возбуждения и отпил воды из стакана.

— Кто из вас, уважаемые дамы и господа, не считает льва смелым и спокойным животным, уверенным в своих силах? Или возьмем кота. Разве не удивителен факт, что он способен на протяжении нескольких часов подстерегать какую-то ничтожную мышь? При этом безрезультатно! Где же тот мощный регулятор, который блокирует тотально-фатальные последствия эмоционального стресса?

Профессор сделал эффектную паузу и обвел притихший зал взором триумфатора.

— Хвост!!! Да, именно этот придаток, это излишнее на первый взгляд продолжение спинного хребта! Этот могучий, — голос профессора перешел в крещендо, — стрессоотвод, который природа предоставила своим наиболее привилегированным созданиям! Наши эксперименты показали, что после первого же взмаха хвоста содержание адреналина в крови подопытного животного резко падает и опасные последствия стрессовой ситуации перестают ему угрожать!

Мгновение зал оторопело молчал, потом поднялся невообразимый шум. Председатель повернул голову и снова шепнул что-то оргсекретарю, который тут же встал и вышел.

— А на другом краю спектра находятся самые обездоленные! Те, кто не имеет или почти не имеет хвоста! Зайцы, кролики, шимпанзе, человек! Я не буду вдаваться в детали, достаточно упомянуть зайца. Кто он есть? Боязливое, вечно трепещущее животное — настоящий… «перпетуум мобиле» страха!

Слова профессора были едва различимы, но он продолжал:

— Наши эксперименты достигли уже заключительной стадии. Завтра на операционный стол ляжет доброволец, и после завершения восстановительного периода…

Собравшиеся так и не узнали, что случится после завершения этого периода. В зал сурово вошли два атлетически сложенных молодых человека в белых халатах и без всяких объяснений надели на Иеремию Фикса тоже --">