Дарья Николаевна Зарубина - Старая школа

перевели в новое здание, а старую школьную территорию обнесли забором и пригнали бульдозеры. Нет, не новая жизнь, ненасытно требующая перемен, заставила Симу покинуть класс. Это были они, ребята.

Дети, что сорок лет назад входили сюда под дребезжание первого звонка, умели любить. Они полюбили школу. Они запомнили школьный сад, утопающие в зелени корпуса. И, став взрослыми, решились признаться в этой любви единственным известным способом — дать родной школе денег. На здание поближе к центру района, на современную технику, компьютеры, тренажёры… А в знакомом с детства здании начали готовить приют для себя. И через пару лет вместо доски над входом в школьный сад появилась табличка «Дом престарелых "Старая школа"».

— …«Старая школа»! Два пожизненных места категории «Всё включено» для финалистов шоу «Зажились!», — взвился над трибунами знакомый голос. — Повторим для вас имена и номера наших участников. Три-ноль-один, Лопатин Иван Александрович, слесарь-ремонтник с тридцатилетним стажем. Личное обаяние и монтировка! Иван Александрович Лопатин! Две тысячи ваших голосов на номер три-ноль-одиннадцать вложат заветную монтировку в руки этого игрока. Неужели вы оставите героя с пустыми руками?

На экранах появилась алая монтировка. Медленно вращаясь, подставила камере логотип фирмы-изготовителя. Рядом — лот три-ноль-двенадцать — масляно блестящий разводной ключ. Счётчик в углу экрана лихорадочно отсчитывал голоса.

Стеклянная капсула на высокой серебристой ноге вознеслась над зелёными изгородями лабиринта. Иван Александрович замер в ней, как паук в янтарной капле, подняв над головой сцепленные в замок руки. Серые со стрелками брюки, коричневые сандалии, клетчатая рубашка с коротким рукавом, полотняная шофёрская кепка — на имидж «своего парня» ушла не одна неделя работы, а небрежную растрёпанность молочно-белой седины создавали опытнейшие стилисты и парикмахеры. Он и вправду выглядел своим, смутно знакомым, так что Серафима Павловна даже прищурилась, стараясь разглядеть лицо слесаря, но случайный солнечный луч блеснул на стекле кабинки, заставив отвести взгляд.

Лопатин держался молодцом. Под свободной рубашкой угадывался поддерживающий спину корсет. Игроку номер один везло меньше всех. Ему стоять ещё минут пять, пока не взмоют вверх все капсулы. Пока беснующиеся на трибунах и припавшие к экранам зрители не отголосуют за оружие и амуницию.

— Поздравляем, Иван Александрович! В лабиринте вас ждёт разводной ключ от нашего постоянного спонсора — немецкой фирмы «Кайзер-Ка». А наш следующий игрок — Три-ноль-два, Епифанова Агата Сергеевна! Создатель приюта для домашних любимцев «A-gata». Шестнадцать кошек Агаты Сергеевны сейчас болеют за неё у экрана телевизора. Как жаль, что эти крошки не могут проголосовать за свою хозяйку… Но вы — можете! Электрошокер нового поколения от Энтони Ди Арма или ножи для мяса «Эледженс»?

Агата Сергеевна замерла в стеклянном коконе, приложив руку к груди, всем своим видом показывая, что покорно принимает выбор зрителей.

— Серафима Пална, — ожил в наушнике голос Димы, — всё помните?

— Да, Димочка, — терпеливо отозвалась Сима, — у слесаря старая травма колена и камни в почках. У кошатницы неправильно сросшийся перелом бедра, остеопороз. А у кого его нет?

— И парик, — весело добавил Дима, подбадривая больше самого себя, чем подопечную. — У пары Семенчуков: у него — астма и силикоз, у неё — сердце слабое и один глаз стеклянный…

— Не переживайте так, дорогой мой, я всё помню, — ответила Серафима, глядя, как над зеленью взмывают в сдвоенном стеклянном шаре супруги Семенчуки. Екатерина Михайловна в цветастой, чуть расстёгнутой на полной шее ситцевой блузе и садоводческих шортах и Аркадий Игнатьич, высокий и жилистый, в льдисто-сером комбинезоне и белой, слишком льнущей к сухопарому телу олимпийке. Этим компромиссов не нужно. Два места в «Старой школе» — двое Семенчуков.

Повезло. Одногодки. Сима была на четыре года старше Серёжи. Много лет они позволяли себе роскошь не думать об этом. Мол, до семидесяти далеко, может, и не дотянем. Сэкономим жёлтую таблетку Министерству социальной рациональности. Но нет, зажились.

Только вместо аккуратной дамы в форменном берете, с чемоданчиком, пристёгнутым наручником к запястью, на пороге появился

--">